Сборник "Пендергаст". Компиляция. Книги 1-18"

Престон Дуглас

О'Шонесси ненадолго задержался, чтобы лучше изучить фасад лавки. Он не понимал, как подобный реликт мог выжить в то время, когда на каждом втором углу города сияет своими витринами «Дуан Рид». В заведение никто не входил и никто из него не выходил. «Аптекарь Нового Амстердама» казался вымершим.

О'Шонесси шагнул к двери, рядом с которой находился звонок и висело объявление: «Оплата только наличными». Он нажал на кнопку звонка, и откуда-то из глубин аптеки до него донесся непонятный скрежет. После этого в помещении довольно долго стояла полная тишина. Затем О'Шонесси услышал неторопливые шаркающие шаги. Замок

щелкнул, дверная ручка повернулась, и дверь медленно открылась. О'Шонесси решил, что видит мужчину. Голова человека блестела, как бильярдный шар, покрой одежды был явно мужской, однако лицо было каким-то нейтральным и не давало возможности определить пол этого существа.

Не говоря ни слова, непонятная личность развернулась и зашаркала в глубину дома. О'Шонесси двинулся следом, с любопытством оглядывая помещение. Он рассчитывал увидеть старинную аптеку с допотопным сатуратором для содовой воды и деревянными полками, уставленными аспирином и мазями. Но заведение оказалось типичным крысиным гнездом с паутиной по углам и бесчисленным множеством разнообразных покрытых пылью коробок. Борясь с подступающим кашлем и осторожно лавируя по узкому проходу между горами мусора, О'Шонесси наконец добрался до мраморной стойки, такой же запыленной, как и остальная лавка. Личность, впустившая его в помещение, заняла позицию за стойкой. У стены за спиной личности высились деревянные полки с рядами выдвижных ящиков. Вглядевшись в медные рамки со вставленными в них бумажными ярлыками, О'Шонесси прочитал: амарант, рвотный орех, крапива, вербена аптечная, чемерица, паслен, нарцисс, пастушья сумка, клевер. На стеллаже рядом с полками стояли сотни стеклянных лабораторных стаканов и многие десятки коробочек с химическими символами, начертанными красным маркером. На стойке лежала книга под заглавием «Искусство перегонки».

Аптекарь (все же это был мужчина) с вопросительной улыбкой на одутловатом бледном лице взирал на посетителя.

— Консультант ФБР О'Шонесси, — представился О'Шонесси, показывая удостоверение, которое выправил для него Пендергаст. — Если позволите, я задам вам несколько вопросов.

Аптекарь долго и внимательно изучал карточку. О'Шонесси даже показалось, что он сомневается в ее подлинности. Однако старик ограничился лишь тем, что пожал плечами.

— Какого рода люди посещают ваше заведение? — спросил О'Шонесси.

— В основном виккане, — недовольно скривился аптекарь.

— Виккане?

— Да, виккане. Именно так они теперь себя величают.

— Вы хотите сказать — колдуны и ведьмы? — наконец сообразил О'Шонесси.

Хозяин аптеки утвердительно кивнул.

— А кто еще? Доктора, скажем?

— Нет, докторов не бывает. Иногда заходят химики-любители. Те, кто свихнулся на пищевых добавках, тоже у меня бывают.

— Есть ли среди ваших клиентов такие, которые носят старомодную одежду или вообще странно одеваются?

— Да они здесь все нелепо наряжаются, — сказал аптекарь, сделав неопределенный жест куда-то в сторону Двенадцатой улицы.

О'Шонесси подумал немного и продолжил:

— Мы расследуем преступления, которые случились в конце позапрошлого и в начале прошлого века. Нет ли у вас старых записей, которые я мог бы посмотреть? Списки клиентов или что-то в этом роде?

— Возможно, и найдутся, — протянул аптекарь писклявым голосом и с заметной одышкой.

—

Почему так неуверенно? — спросил О'Шонесси, которого ответ старца несколько удивил.

— Аптека сгорела дотла в тысяча девятьсот двадцать первом году. После того как ее заново отстроили, мой дед стал хранить все записи в несгораемом сейфе. Отец, после того как аптека перешла к нему, сейфом почти не пользовался. Там хранилось лишь то, что когда-то принадлежало деду. Отец умер три месяца назад.

— Примите мои соболезнования, — сказал О'Шонесси. — От чего скончался ваш батюшка?

— Мне сказали, что у него случился удар. Через несколько недель после его смерти ко мне пришел торговец антиквариатом. Он осмотрел лавку и купил несколько предметов старинной мебели. Увидев сейф, он предложил мне большие деньги за все имеющие историческую ценность документы и вещи, которые там могут оказаться. Это предложение меня заинтересовало, и я рассверлил замок. Но ничего интересного в сейфе не оказалось. А я так надеялся найти золотые монеты, старинные ценные бумаги или облигации. И антиквар, и я были страшно разочарованы.

— И что же там было?

— Документы. Регистрационные журналы и еще что-то в этом роде. Поэтому я и сказал вам «возможно».

— Я могу взглянуть на сейф?

— Почему бы и нет? — пожал плечами аптекарь.

Сейф находился в полутемной задней комнате среди штабелей пахнущих плесенью картонных коробок и полусгнивших деревянных ящиков. Высокий — до плеч — массивный металлический сейф был выкрашен в зеленый цвет, а на том месте, где должен был находиться механизм замка, зияло ровное цилиндрическое отверстие.

Аптекарь открыл дверцу и, отступив в сторону, пропустил к сейфу О'Шонесси. О'Шонесси присел перед открытой дверцей и заглянул внутрь. Перед его носом колебались многочисленные нити слипшейся пыли, и содержимое сейфа скрывалось в темноте.

— Вы не могли бы зажечь свет? — спросил О'Шонесси.

— Не могу. Здесь нет электричества.

— Нет ли у вас под рукой фонаря?

— Нет, — ответил аптекарь и тут же добавил: — Впрочем, подождите…

С этими словами он скрылся, чтобы вернуться примерно через минуту с горящей тонкой свечой в бронзовом подсвечнике.

«Невероятно», — подумал О'Шонесси, взял свечу и, пробормотав слова благодарности, поднес этот хилый источник света к сейфу.

С учетом его размеров сейф был почти пустым. О'Шонесси двигал свечу, фиксируя в уме содержимое металлического шкафа. В недрах сейфа он увидел пачку старых газет в одном углу, небольшие, связанные бечевкой пачки пожелтевших листков бумаги, несколько рядов древних регистрационных журналов, два новых на вид тома в переплете из ярко-красного пластика и с полдюжины обувных коробок с нацарапанными на них датами.

Поставив свечу на дно сейфа, О'Шонесси сразу взялся за старинные регистрационные журналы. Тот, который он открыл первым, оказался инвентарной книгой за 1925 год. На заполненных неразборчивым почерком страницах шел перечень закупленных аптекой лекарств. Остальные старые тома тоже были инвентарными книгами, но только полугодовыми. Заканчивались они тысяча девятьсот сорок вторым годом.

— Когда аптека перешла в руки вашего отца? — спросил О'Шонесси.

Аптекарь на миг задумался.

— Во время войны, — сказал он. — В сорок первом или сором втором году.