Сборник рассказов и повестей.
Шрифт:
Я же с удовлетворением отметил, что "еж" из копий и алебард не дрогнул ни разу. Воины по эту сторону рва стояли, нахмурясь и зорко следя за конными. Что-что, а дисциплина у меня всегда была на высоте…
Потом подошел обещанный противником отряд. Пятьдесят не пятьдесят, но клинков сорок в ним точно было. На той стороне началась давка и ругань. Всадники подъезжали группами, смотрели с содроганием на заостренные колья и снова принимались браниться. Наконец вся эта масса попятилась и на рысях двинулась
– Вроде отвоевали на сегодня, - сказал командир.
Возле рва оставили охранение и разрешили салажатам вылезти из укрытия.
– Ну что он там?
– нетерпеливо крикнул новобрачный, чуть запрокинув голову.
– Уходит, - ответил ему наш наблюдатель с холма.
– Все правильно, - заметил командир.
– Убедился, что все лазейки перекрыты, и теперь концентрирует силы на равнине. Напролом попрет…
Наблюдателей на бугре сменяли часто. И не потому, что служба эта была трудной, - просто каждому хотелось взглянуть, что делается на равнине.
– Вторая баталия пошла, - сообщил только что спустившийся с холма бородач.
– Пусть новичок посмотрит. Ему полезно…
– Можно, - согласился командир.
– Пошли, новичок…
Мы поднялись на бугор. Открывшаяся передо мной равнина была покрыта свежей, еще не выгоревшей травой. И по этому зеленому полю далеко внизу, грозно ощетинясь копьями, взблескивая панцирями и алебардами, страшный в своей правильности, медленно полз огромный прямоугольник - человек в тысячу, не меньше.
– Эх, мать!
– восхищенно сказал наблюдатель.
– Красиво идут!
– Да я думаю, - отозвался командир.
– Там же "старики" в основном! За десять лет и ты строем ходить научишься…
– Так что служи, служи, - не преминул добавить поднявшийся вместе с нами хриплый.
– Тебе еще - как медному котелку.
– А вон и первая баталия строится, - сказал наблюдатель.
В отдалении муравьиные людские потоки струились из-за бугров и пригорков, смешиваясь на равнине в единую массу, постепенно преобразующуюся во второй такой же прямоугольник.
– Да что ж они так вошкаются сегодня?
– с тревогой проговорил хриплый.
– Не успеют же!…
– Успеют, - сказал командир.
Он перевернул ладанку и взглянул на циферблат.
– Ну, минут через десять начнется…
И минут через десять - началось! Конница выплеснулась из-за пологого холма, ослепив сверкающими на солнце доспехами. И она продолжала изливаться, и казалось, ей не будет конца. Никогда бы не подумал, что это так много - семь тысяч человек! И вся эта масса разворачивалась во всю ширь равнины и с топотом, с визгом, с лязгом уже летела на замершие неподвижно баталии.
Я зажмурился. Ничто не могло остановить этот поток сверкающего и как бы расплавленного
– Что? Сдали нервишки?
– злорадно осведомился командир, обращаясь, как вскоре выяснилось, не ко мне, но к противнику на равнине.
– Это тебе не сеточки капроновые бросать…
Я открыл глаза. Ситуация внизу изменилась. Баталии по-прежнему стояли неподвижно, а вот первые ряды конницы уже смешались. Всадники пытались отвернуть, замедлить разбег, а сзади налетали все новые и новые, начиналась грандиозная свалка.
– Смотри, смотри!
– Хриплый в азарте двинул меня в ребра стальным локтем.
– Туда смотри! Сейчас белая шею свернет!
Упало сразу несколько лошадей, и одна из них так и осталась лежать. Чудом уцелевший всадник прыгал рядом на одной ножке - другая была схвачена стременем.
– Все, - с сожалением сказал хриплый.
– Конец лошадке.
– А где он взял саврасую?
– С племзавода увел, гад!
– Хриплый сплюнул.
– Предупреждали ведь их: усильте охрану, обязательно будет попытка увода… Нет, прошляпили!
– Ну вроде дело к концу идет, - удовлетворенно объявил командир и повернулся к отдыхающему внизу отряду.
– Кончай перекур, орлы! Все, по возможности, привести в прежнее состояние. Ров - засыпать, частоколы - убрать. Найду хоть один окурок - заставлю похоронить. С почестями.
В пыльных доспехах, держа шлем и алебарду на коленях, я сидел на стуле посреди кабинета и смотрел в скорбные глаза шефа.
– Ты не передумал, сынок?
– участливо спросил он.
– Нет, - ответил я со всей твердостью.
– Не передумал.
– Понимаешь, какое дело… - в затруднении проговорил шеф.
– Я-то предполагал раскидать эти семь тысяч дней на нескольких сотрудников - хотя бы по тысяче на каждого… Но ты войди в мое положение: вчера какой-то босяк прорвался в XI век и подбросил в Гнездовский курган керамический обломок твердотопливного ускорителя, да еще и с надписью "горючее". Теперь, видимо, будет доказывать освоение космоса древними русичами. А сегодня - и того хлеще! Целую банду нащупали! Собираются, представляешь, высадить славянский десант в Древней Греции. Ну там Гомера Баяном подменить и вообще… Давно у нас такой заварки не было.
– Да не нужно мне никакой помощи!
– сказал я.
– Людей у меня там хватает…
Впервые я смотрел на своего шефа как бы свысока, что ли… Ну вот сидит он за столом - умный ведь мужик, но один. Совсем один. И что он, один, может?… Я зажмурился на секунду и снова увидел ощетиненный копьями, страшный в своей правильности огромный квадрат, ползущий по зеленому полю. Воистину, это был я…
– Да боюсь, тяжело тебе придется… - озабоченно сказал шеф.
– Сам ведь говоришь: дедовщина там у вас…