Сборник всяческих анекдотов
Шрифт:
аэродрома. Все разворовали - один корпус остался.
Солдат получает письмо из дома. Когда он открывает конверт,
из него выпадает чистый лист бумаги.
– Перед самым уходом в армию поссорился с невестой. И с тех пор
мы не разговариваем, - объясняет солдат удивленным товарищам.
Идет генерал. Навстречу три солдата.
Генерал:
– Стой!
Солдаты дружно останавливаются.
Генерал:
– Молодцы! Как фамилии?
–
– Что, братья?
– Никак нет, товарищ генерал, однофамильцы.
– Ефрейтор Унтершвайн, о чем вы мечтаете в эту морозную ночь?
О сытой пище? О наградах?
– О веревке мечтаю.
– Зачем она вам?!
– Не для меня, для фюрера.
– Фриц, что такое для арийца партия фюрера?
– Родная мать, герр обер - лейтенант.
– А фюрер?
– Родной отец, герр обер - лейтенант.
– А что бы ты желал сделать для них?
– Остаться круглым сиротой!
– Что ты делаешь здесь, Михель?
– Наблюдаю, откуда русские наступать будут.
– А зачем тебе это знать?
– Чтобы предупредить своих, в какую сторону бежать.
– Вили Джонсон, почему разбежалось ваше отделение?
– Но вы же сами, господин полковник, сказали им: "Действуйте как
на войне! " Вот они и действуют.
Вот вы говорите: радиация, радиация. Некоторые моряки, например,
годами не выходят из подводных лодок, а между тем их жены рожают
нормальных здоровых детей.
Сидел солдат-истопник в кочегарке. Жарко. Скучно. Дай, думает,
родителям письмо напишу, порадую стариков, расскажу им про
ратные армейские будни. Взял листок бумаги, подпалил его по
углам и начал: "Здравствуйте, мои дорогие, письмо пишу из
горящего танка..."
В ротной стенной газете в заметке описывался такой эпизод:
Пулемет смолк, кончились патроны.
– Но вы же комсомолец, - призывно обратился комсорг к
пулеметчику. И пулемет снова яростно застрочил...
На балу молодой артиллерийский офицер танцует с очаровательной
юной красавицей.
– Скажите, поручик, а как делают пушки?
– О, мадмуазель, очень просто, - отвечает офицер, - берется дыра
и обливается медью.
– За что вас списали с подлодки?
– Я спал с открытым окном.
– Стой, кто идет?
– Свои, с бутылкой!
– Свои, проходи! Бутылка, стой!
– Смотри, какая страшная рожа намалевана на носу этого
бомбардировщика.
– Тихо! Это сам командир полка высунулся из кабины!
– Зачем мне изучать автомат? Служить-то буду
– Во - первых, штыком можно чистить картошку. А во - вторых, если
ты хреновый повар, автомат тебя спасет от гнева товарищей по
оружию.
Дождь. Грязь. Генерал едет в армию.
По дороге видит застрявший грузовик своей части.
Ну ладно так и быть - надо помочь. Вылезли с шофером
стали толкать. Извозились в грязи, но грузовик вытолкнули.
Генерал, вытирая пот и пожимая руку шоферу грузовика, говорит:
– Тяжелый однако.
– Да, отвечает тот.
– У меня там рота дембелей домой едет.
Полковник. (Начальнику столовой):
– Ну когда же в нашей столовой будут нормальные человеческие
яйца.
Поспорил Горбачев с Рейгангом, чья армия самая ленивая. Приезжают
в Америку:
– Кто у нас самый ленивый, выйти из строя?!
Вся армия сделала два шага вперед. Приезжают в СССР. Горбачев
спрашивает у армии:
– Кто самый ленивый, выйти из строя!
Вся армия стоит, а два рядовых говорят между собой:
– Вась, пошли, что ль?
– Ты че, охренел, в такую даль переться.
– Сколько?
– весело спрашивает молодой солдат у симпатичной
девицы, стоящей в дверях небольшого отдельчика на улице Коллин,
вблизи площади Пигаль.
– Пятьдесят франков...
– С удовольствием!
– А, с удовольствием? Тогда сто франков!
Рота была готова к атаке, и бывалый сержант заметил, что у одного
новобранца нервы явно сдали. Он был бледен, зубы стучали, а
коленки выделывали совсем непонятные фигуры.
– Томпкин, - сержант употребил несколько "вдохновляющих"
выражений, - это ты трясешься или твоя подлая шкура?
– Нет, нет, сержант, это трясусь я, но не за себя, а за
противника, который еще не знает, что я уже здесь!
Девушка получила письмо от своего приятеля, который служил где-то
возле Фолклендских островов. В конверте вместо письма она
обнаружила короткую записку:
"Ваш друг все еще любит вас, но он слишком много болтает.
Цензор".
Пилот королевских ВВС вел самолет над Атлантикой, как вдруг у
него вспыхнул правый мотор. Самым разумным, подумал он, было бы
сейчас приземлиться, но до суши было 300 миль, да и высота 10000
футов. Пилот немедленно связался с контрольным пунктом.
– Самолет в огне, нахожусь в 300 милях в Атлантике, высота 10000
футов. Что делать, жду указаний!