Сборник.Том 2
Шрифт:
— Я не могу взять на себя такую ответственность, мэм. Подобная задача…
— Практически невыполнима. Да, мы это знаем. Но у нас нет выбора. Доктор Фастольф настаивает, а за ним пока ещё стоит правительство Авроры. Если вы откажетесь или мы вас не пустим, нам придётся испытать всю силу их ярости. Если вы отправитесь туда и преуспеете, мы будем спасены, и вы получите двойное вознаграждение.
— А если я отправлюсь… и потерплю неудачу?
— Мы сделаем всё, чтобы вина за неё была возложена на вас лично, а не на Землю.
— Иными
— Красивей было бы сформулировать, — заметила Лавиния Демачек, — что вас бросают на съедение волкам ради жизненно важных интересов Земли. Один человек — не такая уж большая цена за благополучие планеты.
— Раз меня ожидает верная неудача, так зачем мне вообще туда лететь?
— Пустые слова, — спокойно сказала Лавиния Демачек. — Вас требует Аврора, и вы не можете отказать ей. Да и с какой стати? Вы два года добиваетесь возможности побывать на Авроре и возмущаетесь, что вам не дают разрешения.
— Я хотел побывать там с мирной миссией. Заручиться помощью для освоения новых миров, а не…
— Но что мешает вам попросить у них помощи для осуществления вашей мечты, Бейли, пока вы будете заниматься расследованием? А если вы сумеете установить истину? Ведь это всё-таки не исключается. Фастольф будет вам чрезвычайно обязан и, конечно, сделает для вас куда больше, чем в любом другом случае. И мы тоже будем благодарны вам настолько, чтобы со своей стороны оказать вам содействие. Ради всего этого разве не стоит пойти на риск, пусть и значительный? Даже если ваши шансы на успех малы, они будут равны нулю, останься вы на Земле. Подумайте, Бейли. Только, пожалуйста, не очень долго.
Бейли крепко сжал губы, но он знал, что выбора у него нет, и сказал:
— Сколько времени вы мне даёте на…
Лавиния Демачек тут же его перебила:
— Послушайте! Я же объяснила, что альтернативы у нас нет. И времени тоже нет. Вы улетаете… — Она взглянула на охватывавший её запястье часовой браслет. — Почти через шесть часов.
5
Космодром находился на восточной окраине Города в практически безлюдном секторе, который, в сущности, был почти Вне. Отчасти это компенсировалось тем, что кассы и залы ожидания были расположены в пределах Города, а к космолету пассажиров доставляли в машине по коридору без окон. Традиционно взлеты производились по ночам, так что полог мрака дополнительно смягчал воздействие Вне.
Космопорт, учитывая населённость Земли, казался довольно тихим. Земляне редко покидали свою планету, а грузовые рейсы обслуживались главным образом космонитами и роботами.
В ожидании посадки Элайдж Бейли ощущал себя уже отрезанным от Земли.
Рядом с ним сидел Бен. Оба мрачно молчали. Наконец Бен сказал:
— Я так и думал, что мама не захочет тебя проводить.
— Естественно, — Бейли кивнул. — Когда я улетал на Солярию, она расстраивалась не меньше. Никакой разницы.
— Но ты сумел её успокоить?
—
— Так ты же вернулся с Солярии!
— Потому-то она вдвойне боится потерять меня. Боится, что вторично удача мне не улыбнется. Ну да ничего, она справится. Но ты ей помоги, Бен. Проводи с ней больше времени и ни в коем случае не упоминай, что подумываешь эмигрировать на какую-нибудь новую планету. Ведь на самом деле именно это её и угнетает. Она чувствует, что через год-другой расстанется с тобой навсегда. Ей известно, что полететь с тобой она не сможет и, значит, больше тебя никогда не увидит.
— Ведь скорее всего так и будет, — заметил Бен.
— Ты-то примиришься с этим легко, а каково ей? Ну и помалкивай, пока я не вернусь, хорошо?
— Хорошо. Только, по-моему, расстраивается она ещё и из-за Глэдии.
Бейли резко вскинул голову:
— С какой стати ты…
— Я ей ни слова не говорил. Но ведь она тоже видела эту гиперволновку и знает, что Глэдия теперь живёт на Авроре.
— Ну и что? Аврора — большая планета. По-твоему, Глэдия Дельмар примчится в космопорт встречать меня? Иосафат! Бен, неужели твоя мать не понимает, что эта гиперволновка на девять десятых чистейшая машинная смазка, нашпигованная выдумками?
Бен с явным усилием сменил тему.
— Как-то странно, что ты сидишь здесь совсем без багажа.
— Не совсем. А моя одежда? Не успею я подняться на борт, как её с меня снимут, обработают химикалиями и вышвырнут в космос. Потом снабдят меня новым гардеробом, но прежде окурят, вычистят и отполируют и снаружи, и внутри. Я уже один раз через это проходил!
Они снова помолчали. Затем Бен сказал:
— Знаешь, пап… — И вдруг осекся. Он повторил: — Знаешь, пап… — И опять осекся.
Бейли внимательно посмотрел на сына:
— Бен, что ты мне хочешь сказать?
— Пап, я себя чувствую последним дураком, и всё-таки мне кажется, я не должен молчать. Ты ведь не герой. Даже я никогда тебя таким не считал. Ты отличный человек, замечательный отец, но ты не герой.
Бейли буркнул что-то невнятное.
— И всё-таки, — продолжал Бен, — как подумать, так это ты убрал с карты Космотаун, это тебе принадлежит идея подготовки к заселению новых миров. Пап, ты сделал для Земли больше, чем всё правительство, вместе взятое. Так почему тебя не ценят по заслугам?
— Именно потому, что я не герой, — ответил Бейли. — И ещё потому, что мне насильно посвятили идиотскую гиперволновку. Из-за неё полдепартамента меня ненавидит, она травмировала твою мать, а мне навязала репутацию, поддерживать которую я не в силах… — На его радиобраслете замигала лампочка, и он встал. — Ну, мне пора, Бен.
— Ага. Но я хочу сказать, пап, что страшно тебя уважаю. И на этот раз, когда ты вернешься, тебя все оценят по-настоящему, а не я один.