Сбывшаяся мечта
Шрифт:
– Я родом отсюда, из этих мест. Росла единственным ребенком, очень избалованным. Родители работали в колхозе, оба неплохо зарабатывали и ни в чем мне не отказывали. Закончила школу, поступила в пединститут, хотя особого желания стать учительницей и не было, но надо было куда-то поступать, я и пошла. Училась я через-пень колоду, все больше на танцульки бегала, и в восемнадцать лет выскочила замуж за однокурсника, которого, по сути, и не любила никогда. Помаялись с ним вдвоем три года, больше того родителей измотали вечными ссорами, мои так совсем извелись, я чуть что, мама, папа… И родителей поссорили вконец, до драки дело дошло. Папы набили друг другу морды, мамы, пока разнимали мужей, за волосы друг друга оттаскали. Сейчас понимаю, что это было глупо с нашей стороны. Поженились мы, а
Через три года развелись, слава богу, бог не дал детей. Затем еще пару раз пыталась устроить семью, но не получилось. Уж больно я была капризна, хотела, чтобы все было по-моему, забывала, что это все-таки мужчины, со своим характером, амбициями, а не любящие папа с мамой, которые преподносят мне все на блюдечке. Поэтому они и уходили. После второго неудавшегося замужества через месяц узнала, что беременна, сказала мужу. Он обрадовался, попросил начать все сначала, мол, надо ребенка вместе поднимать, а мне не понравилось, мне же хотелось, чтобы он на коленях начал меня уговаривать, поэтому я пошла и назло ему сделала аборт. Заплатила огромные деньги, еле нашла врача, но сделала. Муж, конечно, не стал жить со мной, ушел, в скором времени женился на другой, детей нарожали, в общем, обрел свое счастье.
А я в третий раз вышла замуж за человека старше меня на пятнадцать лет, бывшего сотрудника милиции. Вот тут-то я хлебнула лиха. Это был диктатор, чуть что не по нему, сразу кулаки в ход. Родители, по обыкновению, попытались вмешаться, да не тут-то было, он им такой отворот поворот сделал, до сих жалко родителей, как вспомню. А когда родители заявили на него в милицию, он их чуть со свету не сжил. Вот тогда мама и поучила первый инсульт, и ее частично парализовало.
Ночами, лежа в постели с постылым мужем, я, оглядываясь назад, понимала, что сама, своими руками разрушила свое счастье, погубила здоровье своих любящих родителей.
Ведь оба моих первых мужа, и Виктор, и Алексей, были очень даже неплохими людьми, главное, оба любили меня, почитали и уважали моих родителей. А я вот, эдакая принцесса, все думала, что они не достойны меня, все хотела лучшего, вот и дохотелась. С другой стороны, иногда я обвиняла своих родителей, которые с детства вбили мне в голову мысль, что я особенная, самая красивая, самая умная, самая-самая и достойна лучшего. И поэтому в школе всегда свысока относилась к своим одноклассникам, общалась только с детьми начальников или тех, кто побогаче. Немудрено, что потом у меня не было ни одной настоящей подруги, когда мне нужна была помощь.
А Наташу я родила поздно, это уж было великое чудо, что она у меня появилась, ведь после аборта сказали, что не будет у меня детей. И по этой причине мой третий муж и вышвырнул меня из дома через два года, когда узнал, что я бесплодна.
С отцом Ольги и Наташи я познакомилась случайно, на какой-то гулянке. Я уже тогда много лет жила одна, вернее, с родителями, попыток выйти замуж больше не предпринимала, зная, что ничего из этого хорошего не выйдет.
А тогда мы с кавалером напились, потеряли контроль, мать Ольги тогда уже месяц лежала в больнице с дочерью, и Даржа все мне жаловался, что устал жить один, вести хозяйство, что жена постоянно в больнице с дочерью, что не уделяет ему внимания, говорил, что так одиноко себя чувствует, что жена его не понимает. В общем, наплел с три короба, а я, дура, уши-то и развесила. Уж больно складно он пел, да и внешность у него была что ни на есть привлекательная. Красавец, одним словом. Вот я и поддалась. Потом, через неделю, я узнала, какой он подлец, женщин меняет, как перчатки, жене изменяет налево и направо. А она у него женщина добрая, покладистая, трудолюбивая и аккуратная. Сельчане удивлялись, как она его терпит, видимо, то, что она его старше намного, и родила поздно, в сорок пять, и благодарна за
Я встретила ее через две недели, случайно. Шла в магазин, вижу, идет она, с ребенком на руках. А лицо так и светится, когда она на дочку-то смотрит, так и светится. А глаза усталые, в них как будто страдание застыло. Мне стало так стыдно, что я повернулась и пошла совсем в другую сторону.
Каково же было мое изумление, когда в моем организме начали происходить странные вещи, то по утрам вскакивала с постели, потому что меня тошнило, то хотелось съесть то одного, то другого, то хотелось беспричинно смеяться, то рыдать. Мама первой поняла мое состояние и отправила меня к врачу. Тогда она уже начала понемногу вставать, ходить по дому, на улицу по нужде. Когда доктор сказал, что я беременна, я не поверила своим ушам. Родители были рады больше меня. И мама тут же пошла на поправку, хорошая новость воодушевила ее.
И вот родилась Наташа. Радости нашей не было конца, но, помня, как мне трудно пришлось в жизни, я не спешила баловать дочку, потакать всем ее капризам. Но родители постоянно вмешивались в ее воспитание, могли накормить ее в постели, одевать тоже, словом, носились с нею так же, как когда-то и со мной. Вот тогда-то я и решила уехать от стариков. Мама совсем выздоровела, а тут мне предложили хорошую работу в другом районе. И тогда с четырехлетней дочерью на руках я и уехала из родного села.
А отца Наташи я так больше и не встречала, да и не пыталась, слышала, что жена его бросила, выгнала, но мне все это было безразлично. Единственное, за что я ему была благодарна – так это за дочь.
Так мы и прожили в другом месте, пока родители совсем не стали старыми, стали нуждаться в уходе. Тогда мы и переехали обратно в село. И Наташу, мне кажется, воспитала правильно, она справедливый человек, абсолютно некапризна, умеет все делать по дому. А если б мы здесь жили, неизвестно, что из нее получилось.
Доржо, в один день услышав историю жизни двух разных женщин, сидел потрясенный, насколько же судьбы разные у обеих, и сколько же обе выстрадали, хотя одна и росла в неге и любви. Все услышанное не укладывалось в голове, и еще долго Доржо лежал, не мог никак заснуть, размышляя о жизни.
…Мы на время оставим наших героев и вернемся к Ане, которая уже выросла, стала красивой девушкой, умницей, спортсменкой, активисткой и, главное, комсомолкой. Да-да, наконец-то стала комсомолкой. Этого торжественного дня Аня ждала очень давно, она так завидовала своим одноклассникам, когда они вступали в комсомол, все думала, почему я в январе не родилась. Но вот настал ее черед, и опять Аня не спала ночами, всю ночь зубря Устав ВЛКСМ. Аня его выучила от корки до корки, но тем не менее волновалась. Она знала, что сначала должна достойно ответить на все вопросы в комитете комсомола школы, а потом уже в городе, у главного секретаря. Аня боялась и того, и другого.
Вот наконец наступил торжественный день. Аня с утра решила следовать приметам, встала с правой ноги, перед выходом посмотрелась в зеркало, выйдя на улицу, постояла, пропуская женщину с пустыми ведрами. «Дура, еще в комсомол собираешься вступать. А сама в приметы веришь», – ругала она себя.
Пройдя несколько шагов услышала, что ее кто-то окликает. Она повернулась и мгновенно залилась краской, потому что к ней приближался Леша Дараев, ему Аня очень симпатизировала, но, к сожалению, безответно. Леша был первым красавцем в школе, на него заглядывались не только одноклассницы и малолетки, даже старшеклассницы следили за ним восхищенным взглядом, и еще две молоденькие учительницы, которые пришли в школу работать после педучилища. А он, зная, что им восхищаются, вел себя немного снисходительно, свысока смотрел на девчонок. Он был отличным спортсменом, играл в волейбол и баскетбол, бегал на лыжах и занимался национальной борьбой. Он часто ездил на соревнования и неизменно занимал призовые места. И еще он учился на отлично, поэтому был гордостью школы. Помимо всего, он еще был секретарем комитета комсомола и сегодня должен принимать ее, Аню, в комсомол. Говорили, что он всегда задает каверзные вопросы, пытается «завалить», поэтому именно его Аня и опасалась.