Сценарист
Шрифт:
Меня же увиденное удивило, о чём я тут же поспешил заявить, несмотря на то, что прекрасно знал, что мой голос не имел звука:
— И как это понимать? — к моему удивлению, в этот раз он был слышимым.
— Не рад видеть старого друга? — ухмылка человека, что стоял напротив меня, расширилась, — Прошло не так много времени, а ты уже успел обо мне забыть?
— Я никогда не забывал о себе, — ответил я, смотря в глаза своей идентичной копии, — Но почему меня сейчас тут двое?
— Похоже, ты не совсем понял ситуацию, в которой оказался, — с какой-то надменностью говорил он, — Я — это ты, а ты — это я. Нас не двое, а один. Не стоит воспринимать меня, как что-то отдельное.
— Звучало бы логично, если бы ты не стоял прямо
— Не кипятись, не злись, не торопись. К чему всё это? — максимально медленно произнёс мой клон, показывая своё исключительное спокойствие, — Ты стал каким-то сентиментальным, стал слабым, стал… нудным, а ведь раньше был куда лучше.
— Кто ты такой? — всё ещё не верил я в то, что мы с ним представляем одно целое.
— Я — это ты. Больше не переспрашивай, если не трудно, а то меня это бесить начинает, — почесал он затылок, — До определённого времени мы с тобой были вместе. Ох, как же нам было весело! — с радостным выражением лица вспоминал он, — Вместе с тобой мы были способны на всё: мы убили Всемогущего, мы почти развалили Лигу Злодеев, устроили хаос в Нью-Йорке, и даже убили Звезду и Полосу — героиню номер один в США! Чёрт, как же это было круто! — после этих слов на его лице возникла уже грусть, что немного насторожило меня, — Но ты решил отвергнуть силу, которой мы вместе владели, решил стать другим. Наивность и сентиментальность убили в тебе тот дух, который позволял нам властвовать над всеми, дух, что позволял нам побеждать всегда и везде. Почему… почему ты отверг тот настрой, что всегда был при нас? — со всей искренностью в голосе спрашивал он.
— Быть может, я стал более… человечным? — предположил я, не видя в этом ничего плохого, — Долгое время я находился за маской фальши, и, наконец, настал момент, когда меня раскрыли, и это событие пробудило во мне те чувства, которые я пытался утаить глубоко внутри себя. Мне кажется, что это даже к лучшему.
— К лучшему? — недоумевал клон.
— Мне больше не придётся бегать от самого себя и от правды, прикрываясь фальшивыми мотивами, целями и благами. Я становлюсь… более настоящим. Становлюсь… человеком. Разве это не хорошо?
Хоть и было рано говорить о таком, я считал, что мой новый путь приведёт меня к кардинальным изменениям, в результате которых я стану больше похож на настоящего человека, чем раньше.
— Не говори как все, ты не такой, — решил ответить подобным образом мне собеседник, — Хотя очень хочешь им быть. К чему нам слабость обычных людей? Хочешь стать таким же жалким и никчёмным? Хочешь стать тем, кто очень долго думает перед тем, как сделать? Хочешь бояться рисков? Брось, Син, это не то, чего ты действительно желаешь, — начал медленно обходить меня он, — Мы с тобой созданы друг для друга. Я — это то, что тебе больше всего нравится в этой жизни: решительность, любовь к риску, умение жертвовать остальными во благо выполнения цели, хладнокровность. Я — всё то, чем ты пользовался до последних событий. Я — твоя тень, твоя тёмная сторона, которой ты пользовался на протяжении всей твоей жизни. Разве нам не было с тобой хорошо? — пытался искусить меня он, — Если ты решишь обрести другой путь, ты станешь слабым. Я больше не смогу тебе помогать, а ты больше не сможешь быть тем, кого боялся почти каждый человек, что живёт в наше время. Это действительно то, чего ты хочешь?
— Не сказал бы, что я хочу этого, но, полагаю, изменений не избежать, — пожал плечами я.
— Позиция слабого, — с ноткой разочарования ответила копия, — Тебя с самого детства воспитывали иным образом, и ты не можешь жить по-другому. У тебя не получится стать другим человеком, Син, как и не получится отвергнуть меня — твоё естество.
— Разве я так жесток?
— Ты даже не представляешь, насколько, — ухмыльнулся он, — С самого детства тебе прививали, что нельзя решить вопрос без насилия, и мы оба знаем, насколько правдивы эти слова. В этом мире нельзя ничего решить
— Ты сам знаешь ответ, — его слова имели смысл, но сейчас его решение не было тем, чего я действительно желал.
— Клаус сломал тебя, — тут же произнёс клон, — Потому что ты позволил ему это сделать. Ты сам показал ему свою слабость, а он ею воспользовался.
Ответить на это у меня было нечем. Если так подумать, он был полностью прав, но я не понимал, к чему он клонит. Исходя из его слов, я мог лишь предполагать, что он предлагал мне вернуться к фальши, вернуться к образам, что спасали меня всё это время, а своё настоящее обличие спрятать, чтобы никто не смог ударить по нему снова. Звучало всё вполне логично, но было что-то не так. Создалось ощущение, будто бы за его словами скрывалось что-то ещё — что-то, что по-настоящему было нужно ему.
— Как ты думаешь, почему Клаус напал на тебя именно в ту ночь? — вероятно, решил сменить тему клон, — Ты уже должен был понять, что его ответ не был достаточно честен и логичен.
— Да, — решил продолжить эту игру я, — Если он прекрасно знал о том, кто я такой, он не должен был считать, что я могу захотеть зажить спокойной и мирной жизнью.
— Верно, — сделал он жест «выстрел из пистолета», — В добавок, даже если он действительно полагал, что ты не захочешь творить в городе свои злодеяния, он мог убедиться в твоих истинных мотивах ещё раньше. Например, после первого же теракта со взрывом агентства, — рассуждал здраво он, — Но он не мешал тебе, даже не пытался найти тебя и обезвредить. Почему он не начал действовать раньше?
— Чья-то указка?
— Бинго-о-о-о! Он действовал по приказу пока что неизвестного нам человека. Это вполне объясняет то, почему он выбрал именно ту ночь для того, чтобы ликвидировать тебя, — весьма логичный вывод прозвучал из его уст, — А что ещё произошло в ту ночь?
— Ещё? — переспросил я и задумался, после чего в голове возник нужный ответ, — Дженсен сразился с Фурией, во время чего последняя взорвала всё «Бессмертие», рассчитывая, что так она сможет прикончить противника. Я и Клаус заметили этот взрыв во время нашего сражения.
— Правильно! Тебе это не кажется странным, что оба события происходили в одно и то же время?
— Простое совпадение, — вновь пожал плечами я, — Выглядит, конечно, это странно, но пока рано говорить о том, что это всё связано.
— Тут ты прав, но ты забыл о том, что в этот день произошло кое-что ещё, что всё-таки делает эти два события связанными между собой. Напряги свои последние три извилины, — никогда не думал, что надо мной будет издеваться моя же копия.
Его вопрос поставил всё на свои места. Ещё одно событие того дня всплыло у меня в голове, после чего все остальные начали приобретать связь, что стала отчётливо видна моему разуму.
— Смерть Цикады, — ответил я.
— И всё в один день. Теперь видишь, что здесь что-то не так? — радостно улыбался клон, — Кто-то умело дёргает за нитки. В один день тебя попытались лишить всего, что ты имел: помощника, способного найти нужную тебе цель, человека, который мог тебе помочь, и, собственно, твоей жизни. Знаешь, что это означает? — спросил он, но, не дожидаясь ответа, тут же начал отвечать сам, — Тот, кого ты ищешь, запаниковал. Ты на верном пути. Цель почти достигнута, — В этот момент он встал прямо напротив меня, начав смотреть мне в глаза, — Не время отказываться от старых методов. Соберись и сделай последние шаги, что приведут тебя к успеху. Не нужно отвергать меня тогда, когда всё практически получилось. Если ты сделаешь это, цель уйдёт.