Счастье Ангела
Шрифт:
Но что если не все вопросы из прошлого можно закрыть? Что если до сих пор это прошлое шагает за тобой? Я знаю, уверена, что эта встреча с Владом спустя столько лет первая, но не последняя.
Это знает и он сам. Он дал понять, что мы встретимся быстрее, чем я думаю. И теперь он будет решать, что я получу наказание и расплату или… Или мы оба вместе снова устроим пожарище вокруг нас.
Влад.
За пару дней до прибытия в Россию.
Холодный душ. Это то, что мне
И неважно с эскорта они или стоят на обычной трассе. Плевать, что на них надето. У всех у них одинаковое нутро, одни и те же мысли, стандартные разговоры. Я плачу не только за секс.
Я плачу за тишину. Мне нужна просто механика, никаких разговоров, никаких прикосновений к моему телу. Это запрещено. После того, как все заканчивается, у девки есть не больше десяти минут, чтобы свалить с моей квартиры.
Никогда бы не привел проститутку в свой дом. Снял бы для траха левую хату. Но это и не мой дом. Просто стены, комнаты, лишенные жизни, также, как и я. И похер, что я живу здесь уже несколько лет.
От этого родным местом мне эти квадратные метры так и не стали. Я и сам не знаю, где мой дом. За эти шестнадцать лет, где меня только не носило. Америка, Африка, Индия, Китай. Сотни городов, тысячи съемных квартир.
Везде маялся, нигде не находил своего места. Дольше всего задержался в Америке. Пять лет. На больше меня не хватило. В других странах сроки проживания ограничивались не больше года.
Вытираюсь насухо после душа, одеваю домашние штаны и выхожу на балкон. Вид раннего утра Лондона. Для кого — то красиво, а мне без разницы. Почему задержался здесь? Ответ простой и единственный. Илья. Он здесь и держит.
Девки, которую драл всю ночь с самого вечера, уже и близко нет. Это и неудивительно. Я заранее предупреждаю, что плачу хорошие бабки только за жесткий секс. Другой мне и не нужен.
Но каждый раз каждая шлюха уверена, что выдержит мой напор. Но если я начал, уже не отступлю. Отпиваю алкоголь и затягиваюсь никотином. Разрядка прошла, а удовлетворения и близко не было. Его уже давно нет.
Ничего не радует, ни секс, ни экстрим, плевать на новый день, на новые рассветы и закаты. Я уже давно варюсь в этом аду. Все с того самого дня. После него я не чувствую уже ничего ни к кому. Сына сюда не приплетаю.
Он единственное исключение из правила. Моя жизнь полностью изменилась с того времени. Не раздумывая сразу улетел тогда из России, давая сам себе обещание, что никакая сила меня не заставит вновь вернуться назад.
Даже когда дед умирал, я так и не полетел попрощаться с ним, хотя он и просил. Даже не просил, а умолял прилететь к нему. Леонтию Васильевичу Белову пришлось дойти до конца своего пути, чтобы не приказывать, а именно просить.
Он клялся, что ему есть, что мне рассказать, что — то очень важное. Но дело в том, что все, что было для меня важно и значимо, осталось в прошлом. Я так и не полетел, не попрощался с единственным оставшимся кровным родственником. Не был и на его похоронах.
И ни разу, ни одного раза за столько
глава 45
Поменялась не только внутренняя оболочка, но и наружная. Хотел полностью измениться, стать другим, а может, наоборот, наконец самим собой. Достало всю жизнь быть правильным, думать о других.
Без чувств легче, намного. Кто бы мне сказал, что я треть своего тела покрою татуировками. Но для меня это не просто рисунки. Для меня — это моя жизнь. На всей спине рисунок ангела, сидящего на коленях с огромными полуопущенными крыльями.
Падший ангел. Мой ангел.
Когда мастер делал тату, перед глазами был рисунок на Лининой спине. Ее крылья. Под ребрами латинские надписи. И каждая, мать его, каждая фраза, каждая буква связана с ней. Хотел, мечтал забыть про нее, но не мог.
Порвал все прежние связи, перестал абсолютно со всеми общаться. Поменял все номера. Просто за считанные минуты одним ударом обрубил все концы, поставил жирную точку. Взял и выкинул всю свою жизнь, чем жил, кого любил, кем дорожил.
Когда рядом нет друзей, так намного проще. Нет бесполезной болтовни, пустых советов, никаких семейных сборов. Я стал одиночкой. И если честно, даже не представляю, как можно жить теперь по — другому.
Но без дела я бы долго так не протянул. Сидеть просто в четырех стенах это не для меня. Собрал свою команду. И надо же, кто бы мог подумать, кто именно в нее войдет. Целый год я ездил по всем самым известным тюрьмам.
Отбирал самых жестоких, осужденных на пожизненное, но не законченных уродов. А тех, кто мог делать любую, самую грязную работу и не задавать лишних вопросов. Это настоящие бойцы, звери, но не лишенные принципов.
Парни, умеющие убивать, добывать любую информацию. Так и сколотили свою организацию, услугами которой пользуются по всему миру. О нас многие знают, но никто нас не видел в живую.
Хотя количество желающих познакомиться лично с каждым годом только растет. Со всеми парнями у нас достаточно прозрачные отношения. Ничего личного. У каждого вне работы есть своя жизнь, никак не связанная с нашим делом.
Каждый из них неоднократно заслужил мое личное доверие. Надо же с отбитыми мужиками, мне было временами намного легче, чем с теми, с кем вырос вместе. Наверное, совсем очерствел, потому что за эти годы я так и ни разу никому из них не позвонил.
Поверхностно знаю, кто и чем дышит. Но не интересуюсь их делами и жизнью. Они там, я тут. На этом все. Но точно знаю, что никто из них бы не одобрил, чем и как я живу сейчас. Одним словом, сейчас я могу сделать ту работу, которую никто не сделает.
Найти кого угодно, не вопрос. Пусть хоть пластическую операцию сделает, хоть пол поменяет. Это не проблема. Есть заказ, значит он будет выполнен в указанные сроки. Рассекретить и найти месторасположение секретной организации, это снова к нам. Устранить навсегда это то, что я любил больше всего. Сколько раз я слышал мольбы и просьбы. Раньше бы меня это трогало.