Счастье Ангела
Шрифт:
С ней так всегда. Могу взорваться, а могу и успокоиться мгновенно.
– Я скучаю по Руслану очень сильно. Мне не хватает его.
– слышу, как она держится из последних сил, чтобы не заплакать.
– Руслан сейчас с матерью и сестрой. С ним все в порядке. Ты сама не захотела познакомиться с Линой, а могла бы так и оставаться его единственным лечащим врачом. Рус доверяет и очень скучает по тебе.
Алина продолжает молчать. Только сам дьявол знает, о чем именно она думает сейчас.
Сколько раз она просила меня называть ее полностью по имени. Не знаю по каким причинам, но так не раз от меня она и не услышала, как мои губы полностью произнесли ее красивое имя.
– Однажды ты проснешься, Марк, а твоего лекарства не будет рядом. Ты не сможешь получать свою дозу анестезии, и боль снова вернется.
– наконец она разрывает тишину между нами, но посмотреть на меня так и не спешит.
– Мне нечего бояться, Лина, мой дилер всегда рядом, как и мое лекарство.
– уверенно отвечаю я. Ведь лекарство и мой поставщик это и есть она. И Алина это прекрасно знает. Она понимает, какое действие на меня оказывает. Это не любовь, не то, что я чувствую к своей Лине.
Но эта зависимость. Ведь с Алиной спокойно, не нужно никуда бежать, не нужно никого спасать. Она дарит те минуты спокойствия, которые мне так необходимы.
– Ты самоуверен, Борцов. Всегда таким был. Только для начала научись все таки правильно произносить мое имя. Ты знаешь, я не люблю сокращения. Одна буква, Марк, но согласись, и эффект от терапии уже совсем другой.
Понимаю, о ком именно она сейчас. Подрываюсь голым на кровати и подхожу к ней вплотную. Она не боится меня. Никогда не боялась. Постоянный вызов в глазах. Поворачиваю ее к себе, хватаю не сильно за волосы, но все равно ощутимо.
– Не играй со мной, Лина. Сейчас я тебя трахну. Потому что я так хочу. А потом ты встанешь на колени и сама меня трахнешь своим ртом. Сделаешь минет, от которого мне сносит крышу.
Хватаюсь за подбородок и вгрызаюсь в ее губы. Мне нужно ее тело. С ней всегда хорошо. Она права. Мне настолько хорошо, что я напрочь забываю о всех проблемах. Подхватываю ее под ягодицы, усаживаю на подоконник и вхожу в нее одним плавным толчком.
Беру ее всю ночь, не даю передохнуть, трахаю в самых разных позах. Но чувствую, что с ней что — то не то.
Только лишь под утро без сил отключаюсь, но успеваю сказать вслух последние мысли:
– Если бы не знал тебя, подумал бы что сегодня наша прощальная последняя ночь.
Алина ничего не ответила, а я спокойно уснул. Только проснувшись, ее рядом уже не было. А телефон ее был отключен. Сначала я не обратил на это внимания. Довольный побежал к Лине и детям.
И долго еще не вспоминал про Алину. Вплоть пока на Лину и детей не напали ночью. Когда и тогда ее телефон не издавал гудков, решил найти ее.
Боль редко эти годы давала о себе знать. Но я все равно ее искал и вспоминал. А сейчас я подыхаю, я хочу Алину рядом с собой. Хочу, чтобы она снова забрала весь мой мрак, всю мою боль.
Эгоист ли я? Самый настоящий и именно с ней, только с ней одной. Сжимаю снимок. Боль все сильнее и сильнее. Еще и страх из — за состояния Руслана. Алина нужна мне. Где же ты, мать твою? Где ты, Алина?
Но все что могу сделать, это только херачить по рулю кулаками и курить одну сигарету за другой. Отведенные пять минут на воспоминания уже давно прошли. А значит подбираем сопли и мчим в больницу. Там меня ждут, там я нужен. А про себя… Про себя возможно когда — нибудь еще и вспомню.
Алины нет рядом и уже никогда не будет. Но если бы я только знал, что она ближе, чем я думаю. И скоро мы снова встретимся, только эта встреча раз и навсегда перевернет всю мою прежнюю жизнь.
глава 43
Лина.
Секунды… Минуты… Часы… Сколько времени уже прошло? А может и сколько дней? Люди в белых халатах не проходят мимо, а пробегают. Суета, шум, постоянный запах нашатыря перед моим лицом.
Возможно я теряла сознание, не могу точно сказать. На все происходящее смотрю словно со стороны. Театр, которым управляет смерть. На мне до сих пор тот самый бежевый брючной костюм, пропитанный кровью моего сына.
Еся просила меня поехать домой, переодеться. Но никакая сила в мире не заставит меня покинуть эти стены. Дочку давно уже осмотрели, как и ее парня. Они отделались легкими царапинами, даже слава Богу ни одного шва у них обоих не было.
Чего нельзя было сказать о моем мальчике. Лучшая больница страны, лучшие врачи, работающие не только в этой клинике. Все условия, но толком ничего никто не говорит. Несколько раз я пыталась прорваться к сыну в палату, но моя охрана вместе с больничной буквально на руках относили обратно в коридор.
Кажется, я кричала, умоляла сказать хоть какие — то новости, но все время один и тот же ответ.
– Ожидайте, мы делаем все, что необходимо.
Сколько таких кругов пешком я прошла по коридору, сначала даже считала их, чтобы время бежало быстрее. Потом перестала. Сидела на диване с Есей в обнимку. Илья пытался разговаривать со мной, что — то спрашивал.
Но я, как пустая оболочка, ни на что не реагирую. Когда на диване сидеть не могу уже, просто падаю на пол, опускаясь вниз по стене. Марка до сих пор нет. Но он бы тоже не смог ничем сейчас помочь.
В этой ситуации мы оба беспомощны. Только спустя шесть часов мы узнали наконец первые новости.
– Ангелина Алексеевна, есть и хорошие новости и плохие.
– начинает отчитываться уставший врач.
– Но состояние Руслана стабильное, он сейчас спит и проспит еще долго. Могу точно сказать, парень родился в рубашке. У него очень сильное сотрясение.
Зрение пострадало, но не критично, будем и дальше наблюдать. Гораздо сильнее пострадали почки. Сейчас мы поставили ему катетер.
– Они у него с детства больные.
– еле говорю я. Если бы Еся меня не держала за плечи, я бы точно уже упала.