Счастье дается всем. Книга 1

Козырь Фаина

Когда первому сыну Брокку исполнилось 19 лет, он получил метку Снежной девы. А через два года, белокурые, улетели вслед за ним, к звёздам, пройдя испытания в Торгском ущелье, и два её близнеца – Олеф и Одэн. Она осталась одна. Князь Сверборг редко заходил теперь на женскую половину. А если и заходил, то по какому-нибудь совсем уж неотложному делу. Со всем остальным он отлично справлялся сам.

Когда ей исполнилось сорок лет, и она была ещё чудо как хороша, то Хейдриенн, повинуясь настоящей заповеди, той, что была написаны самой Снежной девой на скрижалях Хротгара, принялась нести бремя служения простому народу. Эта заповедь гласила, что каждая,

имеющая Снежный дар, в рассвете своей силы на грани 40 лет должна отринуть богатство и послужить 10 полных лет хранительницей (простой вёльвой) в любом городе планеты, что выберет судьба. В последние годы как только ни трактовали это правило сестры… Изобретая, как бы не поехать…

Но Хейдриенн решилась. Она всерьёз думала, что муж последует за ней. Или хотя бы будет навещать её… Но Сверборг попросил развода. С иллике нельзя было развестись. Но Хейдриенн теперь не иллике… Она вёльва.

– Почему? – растерянная, спросила тогда.

Сверборг тяжело вздохнул:

– Зачем я тебе, высокородная?

– Ты мой муж…

– Да? – устало поднял брови князь. – Муж?

– У нас дети, семья…

И тогда он засмеялся хрипло:

– Это у меня дети, высокородная! А ты даже не отличишь Олефа от Одэна…

Слова его, резкие, били наотмаш. Хейд протянула руку, чтобы погладить его волосы, в которых впервые разглядела тогда серебристую седину. Но он перехватил её ладонь, не дав прикоснуться к себе.

– Всё отболело, высокородная иллике, – сказал он тяжело, – всё отболело! Прощай.

И ушел. А Хейдриенн долго и горько плакала над своей женской, глупой судьбой. Теперь, спустя почти тридцать лет, она, как никто, понимала своего гордого, умного мужа, пытавшегося столько лет победить её узколобость, страх, недальновидность, глупость и незнание. Её ограниченность.

Только заповеди самой Снежной девы священны, это она поняла теперь, а всё остальное пишут люди. Такие же глупые, как и на сама. Впервые в сорок лет здесь, в Дергиборге, Хейдриенн училась жить и думать самостоятельно. О, сколько невероятных открытий сделала женщина за эти годы!

Сейчас она вспоминала, как впервые увидела на своём пороге растерянную Яннику, так похожую на себя саму… И тогда вёльва Хейд поклялась, что позволит девушке в Дергиборге жить своей головой. Принимать решения, ошибаться, узнавать мир не по книжкам и догмам, а по самому естеству времени и пространства. Вот почему она не отвадила влюблённого Рига, не спустила с порога могучего, основательного Яра и попыталась спрятать свою девочку от самого большого искушения – Асгара Молчаливого. Ибо тогда уже вёльва знала, что правитель Северного края Харальд Сигурсан давно внёс хилест за одну из белокурых дочерей Благочестивой Гутрун Ольсон.

И вот… Судьба привела «сладкое искушение» к её порогу. Прячь– не прячь! Да, Снежная дева такая шутница!

Глава 24

Всю дорогу до дома Дуоссия изображала слабость, как могла, и не слезала с тёплых, крепких рук первого красавца Северного края. И эта слабость ещё вполне могла кого-нибудь обмануть, если бы не сияющие от счастья Дуськины глаза, которые она в буквальном смысле прилепила к лицу белокурого, статного красавца. А ещё вздохи! Говорящие такие вздохи. Ах! Ох! Ух! Эммм! И закушенная детская губка в придачу.

Белокурый спаситель попытался сразу спустить девчонку с рук, когда опасность падения миновала, но она не позволила, вцепившись в его шею мёртвой хваткой, достойной

силы стального капкана, поставленного, по крайней мере, на снежного медведя. Не меньше! И наследник северного края, предприняв несколько неудачных попыток освободиться от «подарка судьбы», сдался.

Надо сказать, что впервые Асгар Молчаливый столкнулся с противником, на несколько единиц превышающим его по силе воли и изобретательности. Как говорится, добро пожаловать в Дергиборг, мир Дуоссии Эгген! Йу-хууу!

Второй молодой мужчина, более загорелый и тёмноволосый, дабы не смущать, пытался изо всех сил спрятать ироничную улыбку, когда смотрел, с каким торжествующим превосходством и эгоистичной безжалостностью его друга берёт в плен эта маленькая разбойница. «Ах, ты ж, настойчивая какая!» – мысленно восхищался он, а Дуська, чувствуя опасность, кидала на него время от времени угрожающе-предупредительные взгляды.

Но так как ирония этого южного наследника (а его Дуся идентифицировала тоже) не покидала красиво очерченных уст, малая вёльва успокоилась. Этот южный инфант не собирался мешать её коварным планам. В конце концов, не важно, что мужчина думает и говорит, важно, что он делает. А раз её до сих пор не спустили с мягких и таких шикарных рук, то всё идёт строго по намеченному плану! Да!

Асгар был воспитан как истинный наследник, а потому безропотно тянул принятую на себя ответственность. Благо Дергиборг не был таким уж большим городом, а этот вцепившийся в него мёртвой хваткой клещ когда-нибудь, но будет доставлен в руки родителям. Даруй им, Снежная дева, терпение! А себе Асгар (из последних сил) желал пройти с достоинством истинного мужчины это нелегкое испытание. Хоть бы оно не дышало так щекотно и сопливо ему на ухо! Бррр!

Эрмин де Лара, напротив, дорогой наслаждался. Ему явно нравилась доставшаяся волею судеб роль галантного провожатого знатной дамы невероятного очарования.

Да, Янника произвела сильное впечатление на венценосных отпрысков. И Эрмин был очень рад, что не успел первым подхватить падающий бочонок на ножках. Вот когда победа бывает хуже поражения! Хмм! Не засмеяться бы!

Но вернёмся… Когда Янника, не скрывая безумного счастья от избавления своей безрассудной подружки от неминуемой смерти, со словами благодарности подняла на спасителей свои лучистые глаза цвета глубокого весеннего неба, Асгар с Эрмином пропали. Потому что когда на тебя с благодарностью и благоговением смотрит такая девушка, то сердце, даже завзятого ловеласа, как минимум, пропускает удар. Не меньше.

– Благодарю вас! Досточтимые господа! Вы спасли нам жизнь!

И пусть эта красавица была растрёпана, и её длинная, серебристо-белая прядь тугим локоном змеилась по высокой груди и падала по строгому платью ниже колен, венценосные отпрыски были сражены. Грация, мелодичность голоса и невероятное достоинство, можно даже сказать царственная величественность, сквозившие в её облике, всё вызывало в молодых, но уже довольно-таки искушённых сердцах непонятную и незнакомую доселе оторопь.

А ещё сразило то, что девушка, похоже, совсем не понимала силу впечатления, что производит на окружающих, а потому не красовалась, говорила спокойно, без всякой красноты щёк и смущения принимая слова и взгляды невольных спасителей детских жизней. К тому же от неё веяло такой огромной снежной силой, что Асгар с Эрмином переглянулись, понимая друг друга без слов. Но откуда в Дергиборге, Ольгьест тебя побери, взялась настоящая, наследная иллике? Откуда?