Счастье для Хулигана

Мирная Настя

Как только понимаю, что на ней нет трусов, отлетаю как от прокажённой. Дробью дышу, сгорая от ревности.

— Егор. — хрипит чёртова стерва, спрыгивая со стола. — Почему ты остановился?

Делает шаг ко мне. Я отшатываюсь назад. Подходит ближе. Я, будто отталкиваемый невидимым полем, синхронно шагаю дальше. Так и замираем.

— Почему, Диана? — выталкиваю практически, блядь, шёпотом. — Тебе мало? Ты только что ебалась с этим уродом, а теперь прыгаешь на меня. Хоть бы, блядь, трусы натянула.

Я

жду любой реакции: психов, криков, истерики, оправданий, того, что она набросится на меня с кулаками. Но то, что делает Ди, вышибает у меня почву из-под ног. Она, мать вашу, заливается краской до кончиков ушей и выбегает из кухни. В неадекватном ступоре иду за ней. Замечаю девушку в единственной жилой комнате, нервно копошащуюся в ящике шкафа.

— Ты какого хрена творишь? — высекаю, замирая за её спиной.

Она оборачивается и выпрямляется, кусая губы. Глаза блестят от непролитых слёз.

— Ничего… Просто… Егор… Егор… — тарахтит, бесконечно теребя в пальцах пояс халата. — Я не спала с ним. Ничего не было. Даже если бы и захотела, то не могу. Я же не такая. Не такая… — голос трещит и ломается.

Дикарка отворачивается, дёргаными движениями растирая лицо.

У меня же внутри что-то щемит. Протяжно так тянет, выкручивает, затягивает вены в узлы. Сосущая ледяная пустота медленно заполняется осторожным теплом.

Обнимаю за плечи, прибивая спиной к себе.

— Ты с ним не?.. — выпаливаю, но закончить не могу.

Тогда какого хера она полуголая, взъерошенная и с ним среди ночи? Я хочу ей поверить. Пиздец как хочу, но просто не могу. Слишком напрягает её внешний вид.

Веду носом по покрытой засосами шее, втягивая её аромат. Только её. Другого нет. От Заебарика духами несло на всю квартиру.

Какой мужик нормально воспримет то, что его девушка вся покрыта чужими следами? Как он может спокойно оставить её одну с бывшим? Как не наброситься на соперника при первой же возможности? Я бы убил. Я бы… Блядь… Неужели?..

Мягко прокручиваю Дианку лицом к себе. Стираю большим пальцем слёзы.

— Что у тебя с ним? — спрашиваю тихо, но твёрдо.

Дикарка с дрожью вдыхает и падает мне на грудь. Тыкается лицом в шею, пальцами собирая в кулаках футболку.

— Ничего. — шепчет, задевая губами кожу. — Чёрт, Северов, ничего! — срывается негромким криком, заглядывая мне в глаза.

— Тогда почему он был здесь? И почему ты, блядь, без трусов? — как ни стараюсь звучать ровно, голос звенит с трудом сдерживаемой агрессией и ревностью.

— Потому что не оделась после душа. У меня всё болит после вчерашней ночи. Одежда раздражала. Я так и уснула в полотенце. А когда Дима пришёл, я только халат надела.

И эту ненормальную вообще не смущает шастать перед мужиком без белья? Так дохуя вопросов, но

я их не задаю.

— Ты моя, Диана? — единственное, что спрашиваю, но она упрямо продолжает отрицать.

— Я не могу быть с тобой. Я боюсь снова верить. Пойми. Я просто не смогу пережить твоё предательство во второй раз.

— Но ты всё равно готова на секс? — выбиваю недоверчиво.

— Я ничего не могу с собой сделать. Меня тянет к тебе. Заводит твоя близость. С другими не так.

Спокойно. Не психовать. Я знаю, что она была с другими. Раньше. Больше нет. Моя.

— Это глупо, Котёнок. — хриплю, сбавляя обороты. Как достучаться до неё? — Как ты себе это представляешь после всего, что у нас было? Встречаться с одними, а трахаться друг с другом?

Надеюсь только на уровень её ревности, которая раньше до невозможности бесила, а сейчас кажется спасительным кругом. В том, что её чувства ко мне никуда не делись, я не сомневаюсь.

— А почему бы и нет? — холодно сечёт Демоница, глядя своими дьявольскими глазами прямо в мои. — Мне хорошо с тобой. А тебе, уверена, со мной. Раньше отношения были не нужны тебе, а теперь они не нужны мне. Всё просто, Егор.

— Не просто, идиотка. — рычу, впиваясь в персиковые губы отчаянным поцелуем.

Подхватываю Дикарку под зад и сажусь на диван, опустив её сверху и продолжая целовать. Мягко. Нежно. Ласково. Без похоти и страсти. Дианка обхватывает ладошками моё лицо, поглаживая подушечками пальцев скулы, щёки, виски. Я же перебираю косточки позвонков и копошусь в её волосах, растирая затылок. И да, блядь, она мурчит. Как раньше. Откидывает голову назад с мечтательной улыбкой на влажных губах.

— Знаешь, Ди… — сиплю, перетягивая на себя её взгляд. — Я же проиграл тогда. И ты проиграешь. Я подожду.

Она судорожно забивается кислородом, опустив чёрный веер ресниц на раскрасневшиеся щёки.

— И ты смиришься, если я буду с Димой? — режет по живому синеокая сучка.

Шумно сглатываю, сжав веки. Подыхаю, но всё же киваю.

— Если ты сможешь смириться с тем, что и я один не буду.

Блядь, какой же бред. Су-ука…

Дикарка напрягается. Рвано вдыхает. Зависает. Вгрызается в уголок губы. Но тоже кивает.

Су-у-ука…

Сама подаётся ко мне. Целует. Столько горечи в этом чёртовом поцелуе. Столько боли в прикосновениях. Столько страха в дрожащем дыхании. Обоюдно.

Мы врём себе. Врём друг другу. Скрываем правду. Боимся признаться. Соглашаемся на то, что никто из нас не переживёт.

Проталкиваю руки между нами и развязываю пояс её халата. Накрываю ладонями грудь, слегка сжимая. Ди тихо стонет. Хватает мои запястья и разводит в стороны. Стягивает с меня футболку и притискивается голой, покрытой мурашками кожей.