Счастье для Хулигана
Шрифт:
Желательно во что-то такое, что скрывает и шикарную грудь, и крутые бёдра, и аппетитную задницу, и стройные ноги. Лучше всего в балахон. Нет, я и раньше её ревновал, но не до степени полного безумия. Возможно, потому, что три года назад она так не одевалась.
Осторожно перевожу дыхание, чтобы не выдавать закипающего за грудиной пиздеца, но всё равно палюсь, когда с неадекватной яростью набрасываюсь на её рот в аккурат в тот момент, когда мимо нас проходят два мента.
Целую её, царапая сладкие губы зубами, пока оба задыхаться не начинаем. У меня встаёт. Один чёртов поцелуй и яйца ноют, а ствол натягивает ткань шортов. Дианка
Тряхнув башкой, торможу влажный контакт и выпрямляюсь во весь рост. Ди натужно дышит, грудь высоко вздымается. Если бы не плотная ткань лифчика, соски бы уже блузку натягивали. Будь на её жоповозке тонировка, вряд ли мы бы добрались до дома.
Дианка прибивается ко мне, приобняв за бок, и шепчет:
— Ты сводишь меня с ума.
Оборачиваю её талию, опустив подбородок на макушку.
— Это ничего против того, что ты творишь со мной, Дикарка.
— Хулиган. — смеётся тихо и хрипло.
Я же… Я… Я немею. Мышцы сковывает, тело парализует. Лёгкие уходят в стоп. Только мотор хрустит костями. Не думал, что когда-то снова это услышу. Вроде шутливое погоняло, а оказывается, что безмерно важное. От неё. От той самой. От любимой, единственной, родной, важной. Моей.
— Люблю тебя. — толкаю воздух, не издавая ни звука.
Не первый раз уже говорю, но Ди не слышит. Рано ещё. Позже. Успею.
Пока Диана принимает короткий душ и переодевается, делаю заказ в фастфуде на самовывоз и кормлю мелкого лохматого щенка с прикольными висячими ушами. Он такой забавный, что я не сдерживаю лыбу, пока тыкается мокрым носом мне в ладонь и попискивает.
— Ты ему нравишься. — сечёт Ди за спиной.
Оборачиваюсь и, сука, отвожу взгляд в сторону. Она намеренно меня соблазняет? Джинсовые шорты короче моих трусов и красный лифон с игривым чёрным кружевом. Она растирает полотенцем длинные волосы и смотрит туда, где от одного её вида происходит незапланированное движение.
— Дикарка, — рычу, наступая на неё, — оденься сейчас же. Иначе наше свидание закончится на скрипучем диване.
Накрываю ладонями её зад и вбиваюсь членом в лобок. Ди тихо стонет, потираясь о меня грудью, а потом, сучка, со смехом вырывается из моих рук и сбегает. Приказываю себе не идти за ней следом, иначе моя угроза превратится в реальность, а я просто обязан проявить все чудеса самообладания. Протяжно, со свистом выдыхаю и умываюсь ледяной водой, вот только она почти не остужает бурлящий поток огненного желания.
Достаточно отвлечься удаётся только на улице, пока неспешным шагом идём вдоль дома на площадку для выгула собак. Диана держит щенка на поводке и постоянно приговаривает:
— Фу, Хомка, нельзя! Не здесь. Терпи. Давай, малыш, немного осталось. Сейчас придём.
Шаг всё же ускоряем. Как только доходим до места назначения, спускает с поводка и оборачивается ко мне.
— Очередной головняк себе нашла. — смеётся негромко, толкаясь ближе.
Знаю, что сама не обнимет, поэтому притягиваю в кольцо рук. Пока Хомка делает свои собачьи дела, Дианка делится, как подобрала его на улице в грозу. Признаться честно? Не удивлён. У неё слишком большое и доброе сердце, чтобы пройти мимо.
— Что за
— Смесь дворняжки и спаниеля. — несмело касается моих пальцев, чуть прихватывая своими. Получив знак, действую наглее. Сплетаю наши пальцы. Ди смотрит вниз. Я тоже. Глаза в глаза. Извержение. — Я так и не сказала тебе спасибо за то, что, когда я валялась в отключке, ты покормил его.
— Это не я. — высекаю быстро.
Дикарка вдруг каменеет. Зрачки расширяются и заполняются ужасом.
— Не ты? — выпаливает дрожащим голосом.
— Ди, ты чего? — прибиваю к груди, поглаживая спину. — Я тогда не захотел тебя одну оставлять. Попросил Настю приехать и покормить. Чего ты испугалась?
Сжимаю ладонями щёки, вынуждая принять зрительный контакт. Она облегчённо выдыхает и делает вид, что ничего не произошло.
— Всё нормально. Просто была уверена, что это был ты.
Меня это не обманывает. Плюс к этому в ушах до сих пор стоит перепуганный голос в динамике телефона. И сейчас тоже она едва ли не в панику впала. Чего так сильно боится?
— Расскажи, Диана. Что тебя пугает? Тебя кто-то обижает? Преследует? Только слово, Котёнок, и я всё решу.
— Правда, Егор. Ничего страшного не случилось. Просто после того случая с наркотиками у меня началась паранойя. Мания преследования. Я уже подумываю провериться на предрасположенность с шизофрении. — вроде как шутит, но голос сквозит напряжением.
Беру последним аргументом.
— Я прослушал сообщение, которое ты мне оставила ночью.
Должен отдать Диане должное — и бровью не ведёт. Вместо того, чтобы строить непонимающую дурочку или отнекиваться, спокойно обрубает:
— Прослушал, да? Блин. Я всё же надеялась, что оно не отправилось. Не парься об этом. Мне просто кошмар приснился. У меня иногда бывает.
Делаю вид, что верю, и перестаю настаивать, но решаю переговорить с Настей. Вдруг она в курсе, что творится с Ди. Ночной кошмар — слишком непродуманная ложь, учитывая то, что она и до сообщения звонила на протяжении нескольких часов. И либо она проспала минут десять, либо её напугало что-то похлеще страшного сна.
С одной стороны, я понимаю, почему Диана не говорит. Привыкла со всем сама справляться. Да и не доверяет, как раньше. Я бы и мог оставить всё как есть, но история с наркотой, ночные звонки, беспричинная паника… У всего этого наверняка есть корень, и я просто обязан до него докопаться, чтобы помочь своей Аномальной. Сама же в жизни помощи не попросит, даже если справляться в одиночку не будет.
— Хочешь, я сяду за руль? — спрашиваю, когда, собрав всё необходимое, спускаемся к машине.
Дианка без слов обходит машину и отдаёт мне ключи. Заезжаем в кафеху, где я делал заказ. Забираю пару пакетов с картошкой фри, сырными шариками, наггетсами, соусами и колой. Надеюсь только, что Дикарка до сих пор всё это любит. Когда заказывал, думал по старинке и даже мысли не допускал, что она может разлюбить всякие вредности. А теперь вот начинаю незаметно нервничать. Я же, блядь, почти не знаю новую Диану. В одном уверен: она будто мягче стала. Не такая смелая, летящая только на эмоциях. Пусть и не всегда контролирует себя, но всё же действует более взвешено и расчётливо. Три года назад она бы истерила и орала до тех пор, пока не вытянула бы из меня всю правду. Сейчас же, даже захлёбываясь слезами, соглашается на условие: один вопрос — один ответ. А сегодня и вовсе съехала с темы.