Счастье в 50. Драмы больше нет
Шрифт:
Мы оба смеёмся. Но в смехе генерала я чувствую напряжение, будто он смеется только для того, чтобы я не услышала, как ему плохо.
– Назар… Всё будет хорошо, – шепчу, боясь расплакаться.
– Обязательно, Муза.
Слушая, машинально кладу руку на живот, где под пальцами чувствую барахтанье своей доченька..
– Спасибо. Не переживай. Все будет хорошо.
Мы ещё недолго беседует о разных мелочах.
Завершив разговор, снова смахиваю капли с ресниц и разминаю пальцы, пытаясь
Пока доезжаем до адвокатского бюро я успокаиваюсь.
К Виктории Вольдемаровне иду уверенно. Но…
Зайдя в просторный кабинет Вишневой, несмотря на панорамные окна, за которыми виден весь город, и увидев Карповича, ощущаю себя словно в клетке.
Сижу напротив Дениса, между нами только стол. Но…
Кажется, что пропасть. Взгляд еще пока не бывшего мужа, как лезвие, скользящее по коже.
– Ну что, Муза, опять решила поиграть в благородство?
Денис усмехается, в его голосе столько яда, что мне хочется встать и уйти.
Сжимаю кулаки под столом. Стараюсь держать покерфейс и сохранить на лице спокойствие.
– Мы здесь, чтобы обсудить раздел имущества, – говорит Вишнева, кладя перед Карповичем документы.
Голос Виктории профессионально холоден. Но…
Вижу, как ее пальцы слегка постукивают по папке. По такой реакции понимаю:мой адвокат тоже на нервах.
– Я уже сказал: при разделе бизнеса и недвижимости все денежные средства пополам, – цедит Денис через губу.
– Всё верно. Но… С условием, что твоя доля сразу перейдет сыновьям, – напоминаю, стараясь говорить ровно.
– Они взрослые! Пусть сами зарабатывают! Карпович бьет кулаком по столу. Я вздрагиваю.
– Все нажитое нами принадлежит и нашим детям, Денис Борисович…
– По закону, Муза, при разводе все делится между супругами, – парирует Денис мне и обращается ко Вишневой. – Разве не так, уважаемый адвокат?
– В целом так, Денис Борисович. Но… В данный момент существует вопрос несовершеннолетнего ребенка, – безэмоционально произносит Виктория.
– А-а-а… Вы про этого эмбриона?
Карпович тычет пальцем на мой живот.
– Дорогой адвокат, вам ли не знать, что на сегодняшний день человек становится субъектом права лишь в том случае, если он родится и притом родится живым, – говорит Карпович Виктории.
Во время спича его губы растягиваются в брезгливом оскале, и он тут же обращается ко мне:
– Муза, ты уверена, что этот эмбрион мой? Вишнева резко поднимает голову, ее глаза вспыхивают.
– Господин Карпович, ваше оскорбительное поведение неуместно, – гневно шипит Вишнева, пытаясь защитить меня.
Но… Мне уже все равно.
– Денис, ты хочешь денег? Получишь. Но…Только после того, как подпишешь документы на сыновей.
– А иначе что? –
– Иначе суд. И ты останешься ни с чем, – отвечаю более чем спокойно, хотя реально блефую.
Денис багровеет, жилы на его шее натягиваются как тетива.
– Ты… Блд… Совсем умом тронулась?!
– Нет, Денис Борисович. У меня все нормально с головой. В отличие от тебя я думаю о наших с тобой детях. Просто хочу поставить точку в наших с тобой отношениях, чтобы больше никогда тебя не видеть.
– И не повесишь на меня чужого ребенка? – произносит Карпович, сверля меня глазами.
– Виктория Вольдемаровна, как я понимаю, Денис Борисович не готов решать вопросы в формате досудебного урегулирования. Уговаривать его я не намерена…
Спустя два часа в ресторане “Тиволи” рассказываю Юле и Лене о встрече с Карповичем.
– Ну и? Как Капр отреагировал на твои слова? Юля смотрит на меня с тревогой, ее пальцы сжимают мою руку так крепко, будто она боится, что я рассыплюсь.
– Как ожидалось. Грязь, крики…
– Вот сволочь!!!
Лена хмурится, ее обычно веселые глаза сейчас темные от гнева.
– Но я выстояла.
– А Назар знает?
– Нет. Ни к чему это ему. Особенно в командировке. Там, где он сейчас…
– Муза, вот ты опять.., – договорить Юля не успевает.
Её перебивает звонок телефона. Вижу на экране незнакомый номер.
Принимаю вызов. Слышу на другом конце провода голос как из преисподни. Он произносит несколько слов.
Арктический холод разливается по спине, кровь стынет в жилах.
– Как так? – выдыхаю, и мой голос звучит чужим, сдавленным. – Вы что…Этого не может быть. Нет. Как такое могло случиться.
Вскакиваю с кресла, мир вокруг плывет.
– Простите, мне срочно надо уехать…
– Что случилось?! – кричат подруги, но я уже не слышу их.
– Потом объясню!
Бегу, сердце колотится так, будто хочет вырваться из груди…
Глава 43
Ресторанные двери с грохотом захлопываются за моей спиной, но я уже не слышу ничего, кроме пульсирующего в висках бешеного ритма собственного сердца.
Сердце колотится так бешено, будто пытается вырваться из груди. Губы дрожат. В горле стоит ком, горячий и колючий. Ноги подкашиваются. Но…
Я бегу, бегу сквозь шум улицы, сквозь собственное отчаяние, сквозь подлое предательство человека, которого когда-то любила.
– В перинатальный центр! Пожалуйста поторопитесь, – выдыхаю, врываясь в машину. Мой голос звучит чужим, сдавленным, будто кто-то сжимает мне горло.
Пальцы дрожат так сильно, что я дважды промахиваюсь, набирая номер.