Счастье в декларацию не вносим
Шрифт:
Но, если уж говорить совсем честно, такая разумность Эль несколько разочаровала. Не то чтобы ей очень хотелось полюбоваться на спарринг, но как-то это всё выглядело… недостаточно мужественно? Впрочем, вряд ли на этом свете родилась особь, способная сражаться с драконом и декламировать стихи на разных языках одновременно. Притом не помяв костюма и не запачкав манжет.
В общем, магия купидонов работала исправно, разрывая несчастную таможенницу противоречиями.
– Ты действительно собираешься… вот в это? – Аниэра, ещё не успокоившаяся, а потому говорящая с упыриным пришепетыванием
Техник осуждающе поджала губы, зашипела, уколовшись об собственный зуб, и взгромоздилась на край стола, отодвинув чашку с так и недопитым чаем к стене.
– Не хочу, – помотала головой Эль. – Или хочу? – таможенница устало растёрла лицо. – Не знаю я. Но не поеду. Наверное. Да куда я денусь, когда тут!..
Девушка махнула в сторону двери, ведущей в Полуночье, в которую четвёрка крепких гномов пыталась втиснуть надпись «Счастья в семейной жизни, брат!». Надпись была вырезана из дерева, щедро позолочена, украшена ведьминскими фонариками и длинной оказалась не только выше гномов, что не удивительно, но и дверного проёма, что и стало проблемой.
Гномы пыхтели, тужились, поворачивая деревяшку то так, то эдак и, кажется, всё больше склонялись к мысли: без топоров тут не обойтись. Насколько Эль поняла, рубить собирались вовсе не надпись.
– Нет, не поеду, – решилась таможенница.
– Поедете, – уверил её «безопасник».
Откуда он взялся, девушка не уловила. Хотя он вполне мог отираться на посту с самого утра, просто сейчас дурацкую маску снял, потому и оказался узнанным. Да и за шумом разгорающегося спора к кухне и шерстистый носорог незамеченным бы подкрался: Рернег пытался доказать носильщикам, что, прежде чем расширять дверной проём, им стоит опробовать топоры друг на друге. Гномы с ним активно не соглашались, отчего-то вспоминания оборотневу маму, бабушку и прочих родственниц по женской линии.
– Почему это я поеду? – рассеянно уточнила Эль, прислушиваясь к перепалке.
– Потому что путёвка на две персоны, – пояснил сеидхе не вполне понятно и уселся на табурет.
Туго обтянутое кожей брюк бедро вампирши, а так же немалая часть её же полупопия, очутились точнёхонько у него перед носом, но «чёрный» вроде бы этого и не заметил.
– Мне сообщили, – Эль выдернула чашку из-под локтя «безопасника». Для него даже и остывшего чая было откровенно жалко. – И что?
– Я поеду с вами, – скромно признался сеидхе, – в качестве сопровождающего.
– Отлично, – фыркнула таможенница и хотела было руки на груди сложить, да проклятая чашка помешала. Почему-то поставить её на стол девушка не догадалась. – Турагент, который явно никакой не турагент, а, как минимум, партнёр, а то и совладелец фирмы, отправляется в качестве моего личного гида. Капитан – или кто вы там? – безопасности в качестве сопровождающего. А я в каком качестве поеду? Незаконной дочери императора? Эльфийской принцессы инкогнито?
– В качестве нашей ширмы и добровольной помощницы, – чуть прищурив шоколадно-брендивые глазищи, сообщил сеидхе. –
– А что ещё я могу для вас сделать? – помолчав и вдоволь натарабанившись пальцами по столу, поинтересовалась таможенница. – Сварить кашку? Почистить сапоги?
– Поработать личной грелкой? – предположила Аниэра, которую демонстративное игнорирование «чёрного» явно нервировало.
– Благодарю, я не мёрзну, – признался «безопасник», видимо, забывший, что нервничающий вампир – это не самое спокойное соседство. – Кашу не ем и сапоги привык чистить сам. Госпожа Данери, вы полностью осознаёте своё положение? Подозрения с вас до сих пор не сняты. Доказать, что не оказывали Прату добровольной помощи, вы не сумели. Артефакт не найден. Зато дело о террористической атаке купидонами таможенного поста только завели. И приказ на ваш домашний арест не отменён. А вопрос, не отозвать ли вашу лицензию, до сих пор открыт.
– Это, кажется, называется вербовкой?
Эль, додумавшись пристроить чашку на подоконник, всё-таки скрестила руки и даже, вроде бы тоже прищурилась.
– Пока это называется привлечением добровольных помощников.
– Выход найдёте сами или вам помочь? Как в прошлый раз?
– Как в прошлый раз уже не получится.
– Готова поспорить на десятку.
– Вы настолько богаты?
– Я настолько уверена в собственных силах.
– Я бы сказал, чересчур самоуверенны.
– Возможно, но это лучше, чем быть тупым наглым солдафоном.
– Вероятно, вам лучше знать. Я не знаком ни с одним солдафоном. Тем более, наглым.
– То есть против тупости вы ничего не имеете?
– Имею. Она меня раздражает. Особенно у чересчур самоуверенных особ.
– А вы сколько языков знаете? – эдаким невинным голоском «я хорошая девочка» выдала Аниэра.
– Какое это имеет значение? – не сразу, но всё-таки ответил сеидхе.
При этом он почему-то по-прежнему смотрел на Эль.
– Просто к слову пришлось, – протянула вампирша.
«Безопасник» встал, так и не удостоив Аниэру даже взглядом.
– Вы отказываетесь? – уточнил.
– Да, – кивнула таможенница, невесть зачем тоже вставая. – Я не собираюсь участвовать в ваших сомнительных затеях.
– Это безопасность Рагоса вы считаете «сомнительной затеей»?
– Я в спасительницы мира не гожусь!
– Нисколько не сомневаюсь. Пожалуй…
– А стихи вы любите? – снова встряла техник.
Сеидхе опять помолчал, нервно дёрнув ухом.
– Нет, я не люблю стихов, – отчеканил, наконец. – Не пою баллад, не танцую, а на цветы у меня аллергия.
– Даже на кактусы? – живо заинтересовалась вампирша.
– На них особенно. Это всё, что вас интересует?
– Меня это вообще не интересует, – возмутилась Эль.
– Вот и прекрасно, – подытожил «чёрный», подтягивая широкий раструб толстой перчатки. – Ещё увидимся, госпожа Данери.
– К сожалению, скорее всего, – согласилась таможенница, очень надеясь, что её голос звучит не менее холодно, чем у «безопасника».
В зале «приёмника» что-то грохнуло. Истошно, будто ему хвост прищемили, взвыл Рернег, кто-то басом помянул слишком легкомысленное поведение демонических предков.