Счастье в декларацию не вносим
Шрифт:
– Да почему сдала? Он же преступник! Или это тоже враньё?
– Что значит «тоже»? – сеидхе наконец соизволил посмотреть на Эль. В полумраке его глаза казались совсем тёмными, и выглядело такое страшновато, будто две дырки на лице. Таможенница не сразу сообразила: это оттого, что глаза «безопасника» совершенно не блестели. Ну у нормальных же сущёств они всегда поблёскивают, а у этого нет. – И, выходит, вы очень законопослушны?
– Да у меня особо и выбора-то нет, – промямлила девушка, основательно струхнув. –
– Вы не можете нарушить закон?
– Ну почему? Могу. Вы вот можете отрезать себе палец?
– Теоретически. На практике никогда не пробовал.
– Вот и я… Теоретически.
Эль остановилась у ворот, трогая кончиками пальцев холодноватые чугунные завитки, но открывать створку не спеша.
– Удобно, – чему-то своему кивнул сеидхе.
– Что «удобно»?
– Работать с вами удобно.
– Послушайте, вы!..
– Согласен, – снова кивнул «безопасник», – за всё на этом свете нужно платить. Можете задать вопрос. Один.
– Но любой?
– Естественно, нет.
– Тогда толку-то, – пробормотала Эль, разглядывая темнеющие за воротами надгробья. – Разве что узнать, сам папенька нынешнего императора помер или ему всё-таки родственники помогли?
– Это вопрос?
– А вы знаете ответ? – обернулась таможенница.
– Да.
– Ну и?
– Я ответил.
– На что?
– Был уговор: от вас один вопрос, с меня один ответ. Я ответил: «да». В смысле, знаю.
– Вы… – от возмущения таможенница аж задохнулась, – да вы просто жулик! Самый настоящий!
– Положение обязывает, – сеидхе улыбнулся. Не усмехнулся, не ухмыльнулся, а именно улыбнулся. И зубы, в отличие от глаз, у него блестели. Наверное, поэтому в целом лицо «безопасника» выглядело жутенько. – Ладно, на первый раз прощаю. Спрашивайте.
– Зачем вы спровоцировали Джастина? – выпалила Эль, просто потому, что ничего другого ей в голову не пришло, а воспользоваться оказией почему-то хотелось до дрожи. – Ну, тогда, заставив принять его облик грима. Я же знаю, что вы знали, чем это закончится.
– Мне нужен был больничный, – пожал плечами «чёрный».
– Чего? – вытаращилась Эль.
– Больничный, – пояснил «безопасник», – больничный лист. Нужно было уладить семейные дела, а выкроить выходной никак не получалось. Начальство не отпускало. Ну а проклятие грима вполне достойный повод. Так почему не воспользоваться возможностью? Мне кажется, нам стоит вернуться.
Таможенница кивнула, соглашаясь: вернуться действительно стоило: темнеть уже всерьёз начинало. А в темноте не только матовые, будто деревянные, глаза выглядели неуютно, но и такая вот, сеидхе-безопасническая логика.
***
– Мне кажется, он всерьёз к тебе клеится, – проорала на ухо начальнице Аниэра.
Впрочем, её вопли Эль не смущали: приходилось общаться именно так – надрывая
– С чего ты взяла? – завопила таможенница.
– Мне так кажется, – пояснила вампирша, зачем-то затыкая пальцем одно ухо. – Хотя в таких вещах мне никогда не кажется. Я их нюхом чую.
– Каких ещё вещах?
–...ах! – коротко уточнила техник.
– Что?
–…ах!
– Не слышу!
–…рах!
Аниэра изобразила бёдрами нечто странное, но Эль переспрашивать в третий раз не стала. Во-первых бесполезно, а, во-вторых, она подозревала: слышать то, что пыталась донести вампирша, ей не слишком-то и хочется.
– Я нашёл! – рявкнул влетевший в комнату Рернег так, что даже грохотанье «музыки» заглушил. – Нашёл! – повторил оборотень, радостно сверкая очками и горделиво потрясая какой-то бумажкой.
– Что ты нашёл? – устало потёрла виски таможенница.
– Артефакт! Помните, тогда ещё снег лежал? Торговец бижутерией! Гном! Не помните? Амулеты привораживающие, талисманы от дурных болезней, прочая… – Рернег конфузливо кашлянул, одёргивая сюртук, – и прочие подделки.
– Подделки помню, – согласилась Эль, разглядывая расцарапанную щёку секретаря. Она была уверена, что «улаживание конфликта» с гномами-носильщиками для оборотня без последствий не обойдётся. Но никак не ожидала, что суровые сыны гор будут царапаться, будто дерущиеся прачки. – Артефакта не помню.
– Так вы и не можете, в том и вся соль, – снисходительно отозвался Рернег. – Все эти безделушки удачно косили под ювелирку и какую-никакую магию на них наложили, чтобы выглядели поправдоподобнее. Груда украшений, фонящих Силой, среди них настоящий артефакт. Кто его распознает? Охранные амулеты мы отключили, потому что они и так сигналили. Документы все в порядке, разрешение на вывоз есть. Поштучно же их не проверяли!
– И не должны были, – пробормотала Эль, раздумывая, должен ли воспитанный, а то и утончённый мужчина, серьёзный исследователь, использовать в своей речи такие слова, как «косили» и «ювелирка». – И что ты с этим открытием предлагаешь делать?
– Вероятно, стоит доложить «безопасникам», – разом сник оборотень.
– Как думаешь, до того, как у меня лицензию отберут, я успею сказать: «Мы не виноваты»?
– Не успеешь, – заверила начальницу Аниэра. – Межмировая безопасность, опасный артефакт, кто-то должен быть виноват. Кто?
– Я, – уверенно ответила таможенница. Подумала – и всё-таки добавила из чистой вредности, – то есть мы.
– Так не докладывать? – совсем стушевался Рернег.
– Не вариант, – помотала головой Эль, – да и не поможет. Дубликаты всех наших документов в Управлении, рано или поздно, но бумажки они наверняка проверят. А этот сеидхе не глупее тебя.