Счастье в декларацию не вносим
Шрифт:
– Что это с ней? Заболела? – пробормотала таможенница.
– Просто объелась. Пока вы спали, она ела. Ну а теперь тоже спит.
– А можно её… Ну, куда-нибудь.
Девушка независимо помахала рукой, мол, не очень-то ей интересно, уберут грызуна или нет.
– Вам стоит только приказать, – кажется, василиск то ли обиделся, то ли растерялся. – Но мне показалось… Впрочем, это неважно.
– И впрямь, – согласилась Эль, судорожно ощупывая себя под одеялом. К счастью, платье оказалось на месте, хотя, наверное, жутко мятое. – Гораздо важнее, что произошло.
– У меня в гостях, – Валь изобразил поклон, не вставая с кресла. – Это мой дом. И, предупреждая ваши вопросы, мы до сих пор в Полуночье. Моя вина, что вас сразу доставили не сюда, а в менее приятное место, не сумел растолковать. К сожалению, слугам всегда приходится буквально разжевывать каждый шаг. Вы знаете, как это бывает.
– А то, – согласилась таможенница, слуг видевшая только издали, да и то чужих. – Но я всё равно ничего не поняла.
– Но нужно ли понимать? – василиск улыбнулся тонко, изящно. – Капитан вёл свою игру, господин Прат свою, ну а у меня собственная. Вот только я, в отличие от других, вас впутывать не собираюсь. Отдыхайте, наслаждайтесь удобствами и, надеюсь, моим обществом. Как только я смогу вернуться в Рагос, а случится это, думаю, в ближайшее время, вы снова окажитесь дома. Никаких ограничений и требований, уверяю. Ваши сложности с СМБ я тоже улажу.
– А прямо сейчас нельзя? – буркнула Эль.
– К сожалению, нет, – сокрушённо развел руками василиск. – Для начала мне необходимо закончить дела, чтобы решить свои трудности, – слово «свои» он выделил особо. – А после возвращения я сделаю предложение, от которого, мне кажется, вы не откажитесь.
– Что за предложение?
– Ну я же сказал: после возвращения, – мягко укорил агент.
– Не спросишь, не узнаешь, – под нос проворчала таможенница, садясь и подпихивая под спину подушку. – Куда подевались остальные и с чего это мне вдруг на балконе поплохело, вы тоже расскажете в Рагосе?
– Вы же умная женщина, госпожа Данери.
– Видимо, не очень, – девушка собрала растрёпанные волосы в хвост, но тут же и отпустила их, перебросив за спину. – То есть, я не пленница?
– Ни в коей мере, – горячо заверил Валь, – вы моя гостья. А сейчас позвольте откланяться, вынужден удалиться. Всё необходимое вам будет предоставлено по первому требованию.
– Мышку, – напомнила Эль, – мышку забыли.
– И что мне с ней делать? – поинтересовался агент, озадаченно рассматривая спящего и вроде бы даже похрапывающего зверька.
– На волю отпустите, – хмуро посоветовала девушка, – к мышатам.
– А вы оказывается сентиментальны, – заметил василиск и наконец-то убрался, прихватив с собой клетку.
– Дела-а, – протянула таможенница, обхватывая колени руками, а сверху подбородок пристраивая.
Дела и впрямь вырисовывались странные. Если следовать законам авантюрного жанра, то выходило, что её – Эль – могли похитить только с одной целью: чтобы покуситься на единственное богатство бедной девушки. Просто ни зачем другим она и даром никому не сдалась.
– «Вы можете забрать моё тело, но души не получите никогда!» – тоненьким голоском озвучила
Откуда она взяла этот бред, таможенница понятия не имела. Но, главное, василиск ни на злодея-соблазнителя, ни тем более на насильника никак не походил. Да и сама таможенница на дорогой приз не тянула.
В общем, ситуация настойчиво требовала осмысления в струе: «Какого демона тут происходит?»
***
А происходило на самом деле странное. Во-первых, василиск оказался честен и все желания таможенницы тут же исполнялись, стоило их вслух озвучить. Допустим, обратила девушка внимание на своё отражение в зеркале, заметила, что неплохо бы и переодеться, а потом глядь: на кресле-то полный наряд, включая нечто кружевное, глазу почти незаметное, должное, видимо, изображать нижнее бельё. Понятное дело, такое на грязь надевать бессмысленно, потому помыться бы стоило. И тут же сама собой открывается эдакая незаметная дверка, до этого момента удачно мимикрировавшая под обои, а за ней обнаруживается роскошная ванная комната.
И, главное, ни следа, ни тени, ни отзвука, ни запаха слуг!
Во-вторых, странным было поведение самой Эль. При виде того, кружевного и глазом неуловимого, она так смутилась, будто на площади голой оказалась. А увидев в ванной расписной кувшинчик для мыла в виде уточки, растрогалась до самых настоящих слёз и потом долго сидела, рыдая от умиления, прижимая кувшинчик к груди.
Тут и несчастная крысо-мышь вспомнилась. Нет, грызунов таможенница на самом деле боялась до одури, но мышеловок дома никогда не ставила – стоило только представить искалеченную животинку, так плохо становилось. Но чтобы от страха в прямом смысле на стены лезть, а за убийство мыши обзывать кого бы то ни было «извергом» или как-то так – это уже перебор.
В общем, неладное что-то творилось в семи мирах.
Но ванну Эль всё-таки приняла, одежду сменила, перекусила, чем неведомые духи послали, а именно салатиком из незнакомых, но вкусных фруктов, фруктовым же чаем, да тонкими как пергамент бисквитиками, и призадумалась над тем, что ей дальше делать.
Разумный вывод напрашивался сам собой: ничего. Ждать развития событий, анализировать, делать выводы и действовать, когда информации побольше наберётся. Но вот натура, чутка пришибленная неизвестным воздействием, заставляющим кувшинам умиляться, требовала немедленных решений и деяний, желательно грандиозных.
Правда, деяниям мешало ограниченное пространство. Нет, никто не запирал таможенницу. За спальней она обнаружила ещё одну роскошно обставленную комнату неизвестного предназначения, потом ещё одну, а из той двери сразу в две. Пошла налево, обнаружила выход аж в три, пошла направо – нашла коридор с целым строем дверей. Ну и вернулась, рассудив, что без карты или, по крайней мере, крошек, чтобы путь отмечать, плутать слишком рисковано.
Зато в спальне нашёлся прелестный, пусть и не слишком большой балкончик, спрятавшийся за портьерой. Ну а за его перилами начиналась красота.