Счастье

Чжэгю Ким

— Вы напрасно так волнуетесь, коллега.

— Я не волнуюсь. Я говорю, что вы разбиваете наши надежды, которые мы возлагали на вас, на вашу роль в развитии отечественной восстановительной хирургии. Как было бы замечательно, если бы вы серьезно попытались исследовать метод пересадки губчатой кости! Ведь этот метод открывает блестящие перспективы. Вы же знаете, сколько после войны осталось у нас инвалидов! Меня больше всего огорчает, что даже теперь, когда экспериментальным путем доказано его превосходство, вы продолжаете игнорировать этот метод. Почему? — Чо Гёнгу встал. — Уж коли я начал говорить, то я вам скажу все, профессор.

Чем вы занимаетесь сейчас? Проблемами трансплантации кожной ткани, в том числе косметическими операциями. Слов нет, эти операции тоже являются частью восстановительной хирургии, и их, конечно, необходимо людям делать. Однако исправление незначительных дефектов кожных покровов, исследования, связанные с косметикой, сейчас не главное. Главное — это бороться за скорейшую ликвидацию увечий, полученных людьми на войне. Неужели вы можете спокойно заниматься косметикой в то время, когда партия призывает нас скорее возвратить людям здоровье, чтобы они могли вернуться к трудовой деятельности полноправными тружениками социалистического строительства?

— Уважаемый товарищ Чо Гёнгу, вы рассматриваете проблему однозначно. Можно ли заниматься восстановительной хирургией, исключив косметическую? Во многих странах существуют уже стационары косметической хирургии, — не сдавался профессор.

— Да, видно, наши взгляды относительно развития восстановительной хирургии в нашей стране расходятся принципиально. Мы хотим создать восстановительную хирургию, способную возвращать людям функциональные способности, а вы ратуете лишь за развитие одного направления — косметического. — Чо Гёнгу ни на йоту не хотел уступать профессору в принципиальном вопросе.

— Я бы попросил вас избегать крайностей. Скажите, пожалуйста, кто из настоящих исследователей способен рассматривать любую научную проблему, в том числе, естественно, и проблему восстановительной хирургии, однобоко? Это удел ограниченных людей. — Морщинистое лицо Хо Герима запылало негодованием.

Чо Гёнгу хорошо знал вспыльчивый характер профессора. Он немного поколебался, но потом решил довести спор до конца.

— Ваши доводы более чем абстрактны. Развитие науки должно быть подчинено требованию времени. На первом плане сейчас стоит задача создать все условия для победы дела революции, строительства социализма в нашей стране.

— Об этом я знаю не хуже вас. Скажите, если исключить косметическую хирургию, кто будет лечить последствия ожоговых ран или други> травм?

— Вы поставили вопрос совершенно в иной плоскости. Я тоже считаю необходимым лечить людей, получивших ожоги. Что ж, придется вернуться к нашему разговору еще раз.

Хо Герим ничего не ответил и устало опустился на стул.

— Прошу вас, подумайте хорошенько обо всем, а мне пора в операционную, — сказал Чо Гёнгу и вышел из комнаты.

Дин Юсон считал виновным во всем происшедшем себя и был очень расстроен. Он распорядился перевезти Ли Сунпхара в операционную и начал готовить его к операции. Рё Инчже пришел вслед за ним. Вскоре в операционную вошел и Чо Гёнгу.

Молча приступили к операции. Оперировал Чо Гёнгу, ассистировал Дин Юсон. Вскрыли старый шов. Рана загноилась, пересаженная костная ткань тоже была поражена гноем, из нее сочилась бурая жидкость. Кость не срослась, сохраняла подвижность.

— Товарищ Рё Инчже, взгляните, пожалуйста. Вот еще одно свидетельство несовершенства вашего метода. Вы и теперь будете утверждать,

что этот метод эффективен?

Рё Инчже молчал. Он понял — это было больше чем неудача.

Чо Гёнгу вынул пораженный абсцессом трансплантат, промыл рану и наложил временные швы. Операция была закончена. Ли Сунпхара увезли на каталке, ушли медсестры.

— Доктор Рё Инчже, идите и вы домой. Потом обсудим, что делать с Ли Сунпхаром, — сказал Чо Гёнгу.

Рё Инчже безмолвно покинул операционную. Теперь в ней оставались двое — Чо Гёнгу и Дин Юсон.

— Присядем, — сказал Чо Гёнгу.

Дин Юсон покорно сел в кресло, в котором только что сидел Рё Инчже. Чо Гёнгу сел на стул напротив.

— Послушайте, Юсон. Когда вы начнете жить своим умом? — Выражение лица Чо Гёнгу не обещало ничего хорошего.

Дин Юсон недоуменно посмотрел на Чо Гёнгу.

— Почему вы, лечащий врач, довели больного Ли Сунпхара до такого состояния? — Чо Гёнгу, видимо, с трудом справлялся с охватившим его раздражением.

— Но я же не принимал участия в этой операции.

— Я хочу знать, почему вы не протестовали против нее. Вы лечащий врач, и прежде всего вы несете ответственность за больного. Если вы не принимали участия в операции, значит, вы считаете, что не несете ответственности за его здоровье? Это по меньшей мере наивно. Поймите меня правильно. Ваша пассивность равносильна отказу от метода трансплантации губчатой кости, которым вы оперировали Сор Окчу.

— Но ведь до сих пор мы не выяснили, по какой причине у Сор Окчу держится высокая температура.

— А вы ее выясняли?

— Право, я не знаю… к тому же и профессор… — промямлил что-то невразумительное Дин Юсон.

— И вы подняли лапки кверху. Видели, что делается не то, и промолчали!

— В конце концов…

— Вы трус! — Чо Гёнгу стукнул по столу кулаком и встал. Его глаза метали молнии.

Чо Гёнгу, как закончилось совещание, скорым поездом выехал домой. Несколько дней, пока шло совещание, он провел в беспокойстве. Как там без него в отделении? И он прямо с вокзала отправился в клинику. От дежурившей в пятой палате Гу Бонхи он узнал о тяжелом состоянии Ли Сунпхара. Чо Гёнгу был возмущен до глубины души.

«Ладно, с Хо Герима и Рё Инчже нечего взять, — думал Чо Гёнгу. — А Дин Юсон? Неужели он снова отступил?»

Чо Гёнгу пытался подавить душившую его злобу и, наконец взяв себя в руки, сказал:

— Вы потеряли веру в себя, смолчали, пошли на поводу у Рё Инчже. Хотите вы того или нет, но вы проявили трусость. Вы собственными руками задушили у больных веру в нас, врачей…

Дин Юсон молчал, он как-то весь сжался.

— Неужели вы забыли о девушке, которая легла на операцию, чтобы доказать вашу правоту? Вам не стыдно перед ней?

— Прошу вас… Не надо… Мне и так тяжело… — пробормотал Дин Юсон.

— Как по-вашему, какова цена молчания в споре с рутинерами? — продолжал возмущаться Чо Гёнгу. — Это капитуляция перед наукой! Больше того, идеологическая капитуляция! Сами того не ведая, вы поддержали профессора Хо Герима, ратующего за так называемую «передовую медицину», и тем самым растоптали первые ростки нашей новой медицины, выращенные с таким трудом.

— Я растоптал нашу медицину? Это уж слишком!

— Слишком? Нет, это факт. Скажите, пожалуйста, разве профессор Хо Герим и его приверженцы не выступили против вашего метода? И что же? Вы в конце концов капитулировали.