Счастливчик
Шрифт:
Они еще обнимались, перемешивая запахи своих тел, соприкасаясь влажными бедрами, когда страсть снова нахлынула горячей безумной волной, и уже Павел, изгибая поясницу, шипел и вскрикивал от болезненного вторжения. И так же, как Иммануил, все равно подставлялся, желая прочувствовать друга всеми клетками своего тела. Несмотря на боль, его член был тверд и горяч, истекал полупрозрачным секретом, чутко реагировал пульсирующими венками на гладящие тонкие пальцы. Иммануилу до одури хотелось толкаться вглубь еще сильней, заполнить собой тесное пространство, и все чаще задевать небольшой бугорок внутри жаркого тела, от чего великий князь сладострастно
После подвигов на фронте страсти водные процедуры были необходимы обоим. К счастью, новомодная, заказанная в Италии чугунная ванна оказалась достаточно вместительной, чтобы Иммануил, не думая долго, предложил залезть в согретую воду вдвоем. Смеясь над развратностью и отчасти античностью своих действий, любовники устроились, соприкасаясь коленками. Приятная усталость предполагала неспешную беседу. Иммануил лениво рассказывал Павлу о свадебном путешествии, Павел – о военной компании, старательно обходя острые темы.
К серьезному разговору они приступили лишь когда, освеженные и частично одетые, расположились в кабинете – Павел с трубкой, Иммануил – с бокалом красного вина. Мысли о политическом кризисе посещали обоих друзей. Павел, как военный, видел в подрыве государевой власти происки германских шпионов. По пути в столицу он встречался с главнокомандующим, дядей государя, великим князем Федором Федоровичем, пользующимся любовью у солдат и больших чинов, отличным военным стратегом. Федор Федорович поделился с Павлом озабоченностью, что их военные планы откуда-то известны немецким командирам, оттого и получаются у прусаков удачные контратаки, а русские войска терпят удар за ударом. Павлу было известно, что государь состоял в постоянной переписке с государыней и делился с ней своими мыслями и планами.
– Иначе говоря, ты считаешь, что информация в Пруссию идет прямо из дворца? – сделал вывод Иммануил.
– Так считают главнокомандующий и кузены, - нахмурился Павел. – Государыня, разумеется, вне подозрений, но ее желание помочь супругу и безграничная вера в своего провидца играют на руку тем, кто давно поднаторел в подобных играх. Мужик может и не знать о своей роли – он все-таки не Бонапарт. Пьет себе, разгульничает, вещает проповеди о прекращении войны, но подобравшиеся к нему люди постоянно в курсе содержания писем государя. Хотя это только догадки и слухи, - Павел развел руками. – Чтобы сделать правильные выводы, надо самому подружиться с мужиком. Я скоро уезжаю в Ставку – выпросил у государя позволения быть с ним рядом.
Иммануил кивнул. Слова Павла направили и его размышления в новое русло.
– Я присмотрю за мужиком, - Иммануил пересел поближе к великому князю.
Павел внимательно посмотрел на друга и поджал нижнюю припухшую губу. Иммануил машинально повторил его знакомую гримаску:
– Он хотел со мной общаться. Я сам составлю мнение о его шпионской деятельности.
Павел вдохнул в легкие ароматный дым.
– Мне не нравится твой порыв, Мануэль. Еремей грязный и хитрый мужик. И, действительно, владеет техниками гипноза.
Иммануил пригубил вина.
– Я общался в Лондоне с настоящим фокусником из известного варьете. Он научил меня не поддаваться влиянию других людей. Я уже чувствовал во время нашей встречи у Д., как
Павел аккуратно отложил на подставку дымящуюся трубку.
Повод осуществить свои планы у Иммануила появился только в конце осени. Павел уехал в Ставку, у самого князя начались занятия в Пажеском корпусе. К тому же Инна почувствовала себя неважно – побледнела, потеряла аппетит, начались головокружения и тошнота. Домашний доктор Никитиных с удовлетворением констатировал признаки беременности и прописал покой и спокойствие. Обрадованные матушка и великая княгиня Катерина Николаевна окружили молодую княгиню заботой и не позволяли ни шагу ступить самостоятельно, укутывая в шали и подсовывая рукоделия, как единственное развлечение в ее положении.
Неожиданно Иммануил получил записку от мадам Д., в которой князя, без прежней наглости и несколько даже подобострастно, звали к вечернему чаю с «праведником». Вспомнив русскую пословицу про ловца, на которого бежит зверь, Иммануил решился на визит.
За время, пока они не виделись, Заплатин изменился – размордел и заважничал. Сменил строгий черный кафтан на алую шелковую косоворотку, вышитую по подолу и вороту. Иммануил тут же вспомнил о сплетнях, будто бы рубашки мужику вышивают сама государыня и ее юные дочери, и слегка поморщился.
Еремей уже без прежней робости обнял князя за плечи, поцеловал с чувством. Иммануил едва сдержал гримасу отвращения. За накрытым столом хлопотала мадам Д., чинно сидели еще несколько знакомых дам из хороших семейств. Еремей указал Иммануилу на место рядом с собой.
– Давно не виделись, голубчик. Я уж было и осерчал на тебя, - заметил мужик, пристально смотря в глаза князя.
Чтобы отвлечь себя от рассматривания провидца, Иммануил начал рассказывать об учебе в Пажеском корпусе и работе в госпитале.
Еремей быстро перебил.
– А вот и надо было прекращать эту войну, пока народу столько не перебили! Упрямый государь-то у нас, не слушает голоса свыше. А так и вышло, что я прав остался!
В свойственной ему манере, Еремей вскочил и замельтешил перед столом. Присутствующие дамы, как куклы за кукловодом, только поворачивали головы вслед за неказистой фигурой мужика, а тот говорил что-то о зле войны и о всеобъемлющей любви Бога к людям. По книжно звучащим выражениям Иммануил догадался, что мужик опять цитировал Писание, но связи с какой-либо ясной мыслью снова не нашел и не понимал, как остальные видели в наборе отдельных фраз мистический смысл.
Телефонный звонок раздался неожиданно. Заплатин, не прерывая своего движения, отправил девицу Д. узнать в чем дело, словно личного секретаря.
– Наверное, меня ищут, - поймав удивленный взгляд князя, сказал мужик.
Звонили, и правда, Еремею. Не сказав ни слова, крестьянин вышел за дверь.
Воспользовавшись паузой, Иммануил распрощался с хозяйками и присутствующими гостьями.
Мужик князя Бахетова в покое не оставил. На следующий же день Иммануил получил записку от мадам Д., в которой она извинялась за скомканный вечер из-за возникших у «святого старца» срочных дел.