Счастливчики

Райз Тиффани

— Почему я приехал встретиться с тобой.

— Так почему же? — Она тут же пожалела, что спросила.

— Роланд. Ты. Ты и Роланд.

— На самом деле нет никаких меня и Роланда. Мы провели вместе одну ночь. Мы пока не планировали свадьбу.

— Тора и я не хотим, чтобы его ранили. Я люблю этого парня, — сказал Дикон. — Я не могу не защищать его. Он… у него не так много опыта с женщинами.

— Я не планировала прошлую ночь.

— Уверен, что нет, — сказал он, отпирая дверь на чердак. — Я имею в виду, что если бы ты планировала переспать

с кем-то из своих бывших братьев и сестер, то это был бы я, не так ли?

— Не Тора?

— О…, - сказал он. — Мне нравится ход твоих мыслей.

Он открыл дверь и потянулся к выключателю. Дикон сразу же направился вверх, а Эллисон осталась у подножия лестницы.

— Ты идешь или собираешься стоять там и пялиться на мою задницу весь день? — спросил Дикон, оглядываясь на нее через плечо. Он стоял наверху лестницы, держась за перила с обеих сторон. Двенадцать деревянных ступеней между ними. Она посчитала. Достаточно толчка, и любой может сломать себе шею на этой крутой узкой лестнице.

— Я пыталась кое-что вспомнить, — сказала она. — И посмотреть на твою задницу.

Она пошутила, чтобы скрыть свою нервозность, но Дикон заметил.

Дикон обернулся и посмотрел ей в лицо.

— Это был не я, — сказал он.

— Что?

— Кто бы ни столкнул тебя с лестницы, это был не я. И вообще, ты упала не с чердачной лестницы, — сказал Дикон. — Ты упала с лестницы третьего этажа. Я знаю, потому что мы с Торой вбежали в дом и увидели тебя на площадке второго этажа с папой, склонившимся над тобой. Такой день не забудешь. Ты не забудешь тот день, когда впервые увидел, что твой отец напуган до смерти.

Эллисон не могла говорить. Дикон заговорил за нее.

— Роланд сказал нам, что ты думаешь, будто кто-то мог толкнуть тебя нарочно, поэтому твоя тетя и приехала за тобой, — сказал Дикон. — Если ты думаешь, что так оно и было, то я тебе верю. Но это были не я и не Тора.

— Ты бы сказал, не правда ли? — сказала она. — Я имею в виду, если бы ты это сделал. — Роланд был единственным Капелло, рядом с которым она чувствовала себя в полной безопасности. Его не было дома в тот день, когда она упала. Он не имеет к этому никакого отношения.

— Хороший вопрос, — сказал Дикон.

— Это меня не утешает, — сказала она.

— Сожалею. Я слишком честен, как мне кажется.

— Я могу доверять тебе? — спросила Эллисон.

— Надеюсь. Но, в случае если нет…

Дикон засунул руку в карман и кое-что вытащил. И бросил ей. Она поймала, с трудом, но поймала.

— Баллончик? Ты носишь с собой баллончик? — спросила Эллисон.

Он пожал плечами.

— Перцовый. Для тебя. Знаешь, тут полно психов. Ну, что, теперь поднимешься?

И она поднялась.

Все еще держа баллончик в руке.

Чердак пах пылью, накопленной годами, но этот запах был приятным, успокаивающим, как запах старых книг. Повсюду стояли коробки, на многих из них стояли инициалы Р.К. Роланд, должно быть, оставил здесь все свои вещи,

когда ушел в монастырь. Еще там были старые деревянные картотечные шкафы, сундуки и ящики без опознавательных знаков, запечатанные слоями скотча.

— Видишь? — спросил он. — Со мной ты в безопасности. Давай. Я покажу тебе фрик-шоу.

— Фрик-шоу? — спросила Эллисон, сжимая в кармане перцовый баллончик.

Дикон указал на что-то. Все, что Эллисон увидела, была большая белая простыня, накинутая на то, что она приняла за огромную стопку коробок.

— Мы убрали все из офиса отца после того, как он ушел на пенсию, и поставили все здесь. Включая его "коллекцию". Дикон отодвинул занавеску и Эллисон удивленно уставилась на три шкафа из темного дерева со стеклянными дверцами. Она посмотрела на Дикона, который ничего не ответил, а лишь махнул рукой, будто говоря "ты сама просила, вот, получай". Она наклонилась и заглянула в шкаф через стекло. Внутри на полках из полночного темно-синего вельвета лежали различные металлические предметы странных, завораживающих гротескных форм. Они не блестели, их не полировали, и они не сияли. Старые потускневшие предметы, на некоторых из них была ржавчина, но, если присмотреться, это была вовсе не ржавчина.

— Что это, черт возьми? — спросила Эллисон, заинтригованная и напуганная этой мрачной экспозицией.

— А что делаешь ты, когда у тебя слишком много денег, слишком много свободного времени и не так много здравого смысла?

— Не знаю, — ответила она.

— Это костяной ключ, — сказал Дикон, указывая на стальной предмет в форме буквы F и около десяти дюймов в длину. — Не спрашивай меня, для чего нужно выворачивать кости, но вот, для чего он. А вот эта штука рядом, похожая на штопор, в действительности трепан.

— Что-что?

— Трепан? Это, хм, штука для проделывания дыр в черепе.

— О, это отвратительно, — сказала она, морщась.

— Я знаю, да. А этот, тем не менее, этот самый лучший, — сказал Дикон, указывая на предмет, похожий на деревянную крутящуюся булавку с круглым наконечником и разъединенному по центру.

— Что это за штука?

— Догадайся, — сказал он.

— Только, пожалуйста, не говори, что это деревянный фаллоимитатор.

— Близко. Это расширитель, — сказал он, улыбаясь.

— Деревянный?

— Он был отшлифован и очищен.

— Ты что, шутишь?

Дикон безумно ухмыльнулся.

— У него еще есть аппликатор из пиявки.

— О, Боже мой. — Эллисон закрыла рот руками и рассмеялась от отвращения и ужаса.

— Я не шутил про фрик-шоу, — сказал Дикон.

— Доктор Капелло коллекционирует такие вещи? Случайно? Специально? Никто его не заставляет?

— Перед тобой медицинская история. — Дикон махнул рукой, указывая на шкафы. — По-сумасшедшему огромная чертова медицинская история. Тут у нас ножницы для удаления миндалин. Набор щипцов, размером с твои руки. А, да, этот малыш позолоченный прибор для поднятия века. Тебя еще не вырвало?