Счастливчики
Шрифт:
— Зло? — сказала она. — Разве Гитлер не заслуживает того, чтобы гореть в аду? Насильники? Жестокое обращение с детьми? Никто не хочет, чтобы они остались безнаказанными.
— Говоришь, как поэт, — сказал он. — Не как ученый. Не существует такого понятия, как зло.
Эллисон изумленно уставилась на него.
— Ты же шутишь, да? — спросила она.
— Да, бывают злые поступки. Я не спорю. Убийство. Изнасилование. Жестокое обращение с детьми. Абсолютно все они являются актами зла, если под словом зло мы имеем в виду «вредные для человеческого рода». Но это происходит не из-за красного человечка с вилами у тебя на плече. Возьми, к примеру, Оливера. Он причинял вред животным,
— Это то, что заставляет людей становиться психопатами? — спросила она. — Опухоли мозга?
— Иногда опухоль в лобной доле может серьезно повлиять на личность. Или отравление свинцом как в случае с моими бабушкой и дедушкой. Многие люди, которые подходят под критерии психопатии, просто рождаются с ней. У них атрофия в ключевых областях мозга — лимбической области, гиппокампе и так далее. Говоря языком непрофессионалов, они рождаются со сломанными мозгами. Это худшее, что может ждать ребенка.
— Значит, в действительности, не зло?
— Не зло, а болезнь. Он был болен, а я пытался его вылечить. Не сработало, но через пару десятилетий мы смогли бы найти решение.
— Лекарство от зла?
— И оно обязательно появится, — сказал он, кивая. — Попомни мои слова.
— Я запомню, — сказала она. — И если ты меня любишь, то проживешь достаточно долго, чтобы сказать мне: — Я же тебе говорил!
— Я постараюсь, куколка. Можешь на это рассчитывать.
Он взял ее под руку, и они пошли бок о бок по воде. Океан был достаточно прохладный, чтобы заставить ее вздрогнуть, но не настолько, чтобы заставить ее бежать.
Доктор Капелло выглядел счастливым, довольным, но были краткие моменты, когда она видела страх, скрывающийся за его маской. Один раз он остановился, просто остановился, позволяя воде омывать его ступни, пока он глядел и глядел в воду. Стоя бок о бок они наблюдали за тем, как волны накатывают и разбиваются, накатывают и снова разбиваются. Его плечи поникли.
— Это трудно? — спросила Эллисон. — Умирать?
— Да, — сказал он, кивая. — Хотел бы я сказать иначе. Но ты же никогда не слышала, чтобы счастливые люди совершали самоубийство? Я люблю свою жизнь, люблю своих детей. Люблю свой дом. Люблю этот океан. Я люблю каждую песчинку под ногами. Как там в стихотворении? Только счастливое сердце может разбиться?
— Почти, — сказала Эллисон, а потом процитировала стихотворение по памяти.
Под старость он меня не изобьёт
Волнистый ток, где лунный свет горел;
Не станет жалить жгут серебряных змей;
Года дадут мне пепел, лёд и мел:
Разбито сердце — счастье без затей.
Когда она закончила, доктор Капелло зааплодировал. Она сделала ему легкий реверанс.
— Сара Тисдейл, — сказала она.
— Миру нужны люди, которые могут читать стихи по памяти. Моя мама тоже могла. Кубла Хан была ее любимой поэмой. Ей нравились эти строки: «Где Альф, священная река, протекала / Сквозь пещеры, безмерные для человека…»
— Вниз к бессолнечному морю, — сказала Эллисон, закончив цитату за него.
— Ах, сладкие воспоминания. Тысяча из них вернулась ко мне с этими словами. — Он нежно погладил ее по лицу. — Ты ведь остаешься, не так
— Ты хочешь, чтобы я осталась и увела Роланда из монастыря?
— Если не возражаешь, — сказал он. — Я бы оценил это.
— Я возражаю, — сказала она. — Это ужасно. — Она невольно рассмеялась.
— Я люблю своего сына, — сказал он. — И если мне придется играть в грязную игру, чтобы убедиться, что он счастлив, здоров и живет хорошей жизнью, поверь, я сделаю это.
— Что, если он счастлив в монастыре?
— Он прячется в монастыре, наказывает себя, и это убивает меня. Ты действительно хочешь этого для него?
— Ну… нет. Нет, если только это не так.
— Ты сказала, что помнишь тот день, когда я встретил тебя у мисс Уитни, верно?
— Правильно.
— Ты помнишь, что просила меня отвезти тебя домой со мной?
— Помню, — сказала она, кивая.
— И я это сделал, не так ли?
— Сделал.
— Теперь я прошу тебя об одолжении. Останься здесь ради нас. На несколько дней, неделю или месяц.
— Ты играешь в сваху. Это не сработает.
— Это уже сработало — сказал он. — И, да, я сваха. Без зазрения совести, Эллисон. Я не хочу умирать, зная, что мой сын проведет остаток своей жизни в тюрьме, которую сам же и создал. Меня тошнит от одной только мысли об этом. Его детство разбило ему сердце и мне тоже, и я не позволю ему провести остаток жизни, наказывая себя за то, что он сделал, будучи ребенком. Это мое последнее желание, куколка. Ты мне поможешь?
Эллисон сглотнула тяжелый ком при виде слез в глазах доктора Капелло. Он говорил серьезно. Его убивало то, что Роланд бросает мир ради монастыря. Как она могла отказать человеку, этому дорогому ее сердцу умирающему старику, который привез ее к себе домой, в рай для своих детей? И теперь, когда она знала, кто на нее напал, не было причин отказывать, разве нет?
— Это грязная игра, — сказала она.
— Мне не стыдно, — сказал он. — И я буду умолять, если придется.
— Хорошо, — сказала она. — Я останусь на пару дней. Но только ради тебя.
Он крепко ее обнял.
— Только ради меня? — сказал он дразнящим тоном.
— И Роланда. Совсем чуть-чуть ради Роланда.
— Только ради меня и Роланда? — спросил он.
— О, — сказала она, наконец сдаваясь. — Может быть, и ради себя тоже.
Глава 15
Имя. Наконец-то у нее было имя и это стало для нее огромным облегчением. Оливер. И теперь, когда она об этом думала, действительно думала, она находила во всем некий смысл. Они с Оливером никогда не были близки так, как с Роландом, Торой или Кендрой. Даже с Диконом они играли. Но Оливер… Он приехал сразу после Рождества в ее последний год в «Драконе», и они так и не нашли общего языка. Он был милым, но предпочитал держаться в стороне. Он сидел в одной комнате с ней и Роландом, когда они работали над домашним заданием или смотрели телевизор, но он никогда не общался с ней, никогда не шутил. Когда она пыталась его вспомнить, то помнила, что он молчал и держался сам по себе. Одинокий в доме, полном детей. Тогда она думала, что он просто скучает по дому, однако под маской депрессии скрывался гнев или наоборот. Грустил ли он, глядя, как она разговаривает с Роландом? Или был вне себя? Оливер был умен, очень умен, всегда приносил домой пятерки из школы. Она легко могла поверить, что он способен спланировать такую выходку, как позвонить ее тете и подделать голос. Это было несложно. Сильно плакать, тяжело дышать и кричать. Говорить недолго и повесить трубку, не отвечая на вопросы.