Счастливый час в «Каса Дракула»

Акоста Марта

— Помогите! — тихо прошептал он. — Помогите хоть кто-нибудь!

— Я помогу вам, — заверила я.

Когда молодой человек увидел мой «вампырский» наряд и пистолет, глаза его расширились.

— Не убивайте меня! — заорал он.

— Я не вампир, — успокоила его я. — Это просто моя роль на телевидении. — Наклонившись, я взглянула на его запястье. — Нужно вызвать врача.

— Они посадили меня сюда, и этот человек… этот человек… У меня гемофилия, мне нужны лекарства.

Поскольку раненый начал терять сознание, мне пришлось действовать быстро.

Я вспомнила слова Иэна о том, что вкус моей крови — это как жить, умереть и снова ожить.

— Сейчас я постараюсь сделать кое-что, — сказала я молодому человеку. — Не знаю, получится ли у меня.

Он начал что-то бормотать, я с трудом разбирала его слова.

— Я умру, так и не прикоснувшись к женским сиськам.

— Вперед! — предложила я.

Пора уже попользоваться своей грудью и в благих целях, а то последнее время я совершаю с ее помощью одни нехорошие поступки. Я прикусила свою губу и, почувствовав металлический вкус крови, прижала рот к запястью паренька. Потянувшись к моему лифу, он засунул в него свободную руку и достал сначала одну грудь, а потом и вторую. Прижимая губы к запястью молодого человека, я чувствовала, как он все активнее и активнее отдает должное моим соскам.

— Чертовски классно, детка, такие клевые буфера! — воскликнул гемофилик.

Почувствовав, что кровь остановилась, я оторвала рот от раны. Теперь молодого человека приводила в восторг не только моя анатомия, но и его собственная.

— Как тебе это удалось? — восхитился он, глядя на свою рану, которая покрылась грубой корочкой.

— Я не просто девушка с клевыми буферами, — заявила я. — Я Милагро Де Лос Сантос, чудо святых. — Запихав свои груди в лиф, я добавила: — Нам нужно сматываться отсюда. Кстати, как тебя зовут?

— Хьюго. Может, встретимся когда-нибудь?

— У нас сейчас есть другие заботы, Хьюго. Ты видел парней, которых заперли где-то здесь? Один похож на математика, второй — рыжий симпатяга, а третий… ну…

— С ними еще была противная старушенция…

— Да, и красивая блондинка.

— Они здесь, вместе с нашей группой пациентов-добровольцев, — подтвердил Хьюго. — Не понимаю, что происходит. Нам сказали, что идут испытания нового лекарства…

— Вас использовали в качестве приманки, — объяснила я, когда мы рискнули выйти в коридор.

— У них возле каждой двери стоят охранники.

— Помощь придет очень скоро, но до этого момента нам нужно затаиться, — сказала я.

Я отвела его в кабинет, и мы закрыли за собой дверь. Хьюго все еще смотрел влюбленными глазами на мою грудь, но я впихнула его в туалет и скомандовала:

— Побудь здесь. Сиди тихо!

— Эй! Да тут какой-то парень связанный!

— Да, и ты будешь следующим, если не заткнешься.

Я еле-еле успела закрыть дверь в санузел и тут услышала, что кто-то входит в кабинет. Сунув пистолет в выдвижной ящик, я уселась на стол и сделала вид, что отдыхаю.

В комнату вошел Себастьян. Он переоделся, и у меня сразу возник вопрос: осталась ли кровь Хьюго на другом его костюме? Глаза

Себастьяна были какими-то остекленевшими и безжизненными, а от его улыбки у меня сердце в пятки ушло.

— Ты великолепно выглядишь, — сказал он.

Проститутки часто признаются, что многие клиенты просто хотят с кем-нибудь поговорить, поэтому я произнесла:

— Себастьян, скажи, почему ты относишься к вампирам с таким фанатизмом? Ты же знаешь, что это всего лишь генетическая аномалия.

— Это невероятно прибыльная генетическая аномалия. Старая гвардия «Чаши» мыслит устаревшими экономическими моделями, былыми технологиями и придерживается прежних идей. Они ненавидят вампиров из принципа, вместо того чтобы подумать о прибылях, которые они могут приносить. Если моя команда использует эту возможность, связанную с генной инженерией, мы сможем собрать немало денег и захватить достаточно власти, чтобы управлять всей организацией.

— А что будет с вампирами? С их правами?

— Нужды нашей организации превыше прав личности. Я ведь согласен с тем, что мои личные права подчинены нуждам «Чаши». — Он взглянул на меня таким взглядом, каким голодные псы смотрят на тарелку с барбекю. — А твои личные права подчинены моим потребностям.

— Я согласна принять это условие, чтобы быть с тобой. Но что ты планируешь со мной делать? Как мы будем жить дальше?

— Я все уже решил, — страстно проговорил Себастьян. — Я куплю для нас квартиру. Ты сможешь жить там, а я буду приходить, когда получится. Там, конечно же, будет охранник — так, на всякий случай. Ты сможешь выходить на улицу только в его сопровождении. Тебе не придется работать, поэтому ты всегда будешь свободна, когда понадобишься мне, когда я тебя захочу.

Не успела я обдумать мысль о постоянном сексуальном рабстве, как Себастьян уже обхватил меня. Он стал тереться об меня бедрами, мять руками мои груди и ягодицы. Себастьян смотрел мне прямо в глаза, а я изо всех сил пыталась скрыть свои отвращение и ужас и не переставала думать о пистолете, лежавшем в ящике стола.

Услышав голоса за дверью, я начала импровизировать.

— А как же Тесси? — поинтересовалась я, массируя переднюю часть его широких брюк. Дверь кабинета начала открываться, и я, отступив от Себастьяна на шаг, громко повторила: — Тесси не расстроится, если узнает, что ты содержишь любовницу?

Он рывком спустил с себя брюки и ответил:

— Мне плевать на Тесси.

В дверях, глядя на Себастьяна, стояла Тесси собственной персоной. От вопля невесты его возбуждение как рукой сняло. За спиной девушки стояли высокий франтоватый аристократ и… Эдна.

— О, Фредерик, это просто невыносимо. Я настаиваю, чтобы ты срочно сделал что-нибудь с этим негодным мальчишкой.

— Дедушка, это не то, о чем ты подумал, — побледнев, выдавил из себя Себастьян.

Фредерик Беккетт-Уизерспун, доверенное лицо президента, руководитель мощной финансовой империи и активный участник международных дел, вышел вперед и остановился перед своим внуком.