Щенки. Проза 1930-50-х годов (сборник)
Шрифт:
Под мостом, прислонясь к зубчатому, дико отесанному камню, облицовывающему проезд, сидят три мальчика и ждут. Это пастух Коля, Вася Буга и Степа. Коля играет, надувая щеки на бузинной дудке с вибрирующей, как стрекозиное крылышко, и звенящей перепонкой, умело оставленной в прорезанных отверстиях. Вася Буга осторожно срывает по кусочку запекшуюся плотную корку с одной из царапин на руке. У него от прилежания навернулась и капнула слюна. Увлекшись в нетерпении, он снимает большой кусок корки, на тонкой нежной коже царапины проступила
– Ну, что слыхать?
Коля отвечает:
– Ничего. А что у тебя звенит в кармане?
– Напильник.
– Покажи! Какой цековый. Зачем он тебе?
– Лучше скажи – ваш балагула не приезжал?
– Нет.
– И подвода из Воронкова не проходила?
– Так подводу ж разбили голодранцы.
– Какие там голодранцы.
– Тебе лучше знать, ты сам голодранец.
– Я?
– А шо, нет?
Пришедший, помолчав, говорит:
– Значит, Ицика не видно?
– Нет.
– А жена плачет?
– Нет, не плачет.
– Вы что? видели?
Степа говорит:
– Я сам видел.
Вася Буга перебивает его:
– Я видел. Я смотрел через стекло с лестницы. Она гусей чистит.
– Ну?
– Ей-богу!
Степа говорит:
– И песню поет.
– Песню? Какую?
– «Зунтаг бульбе, мунтаг бульбе».
– Зунтаг, что ж это такое? Постой, а сколько она чистит гусей?
– Двух.
– А кто у них дома? Много народу?
– Нет. Оба сына с Ициком. А дома она одна.
Пришедший мальчик вздыхает:
– Значит, Балан схитрил.
– Как схитрил? – спрашивает Вася Буга.
– Очень просто. Вы скажите мне, с Воронкова на хутор одна дорога?
– Конечно одна, через местечко. Вон, видишь?
Тут пришедший мальчик протягивает руку и спрашивает:
– А это что?
– Где?
– А там под самой горой, под обрывом.
– А то старая дорога. По ней никто не ездит.
– А ну-ка, пойдем наверх, посмотрим.
Мальчики поднимаются вверх по откосу насыпи и разглядывают открывшуюся местность. Пришедший мальчик, влезший последним, спрашивает:
– Это чьи овцы?
Коля отвечает:
– Наши, Балановы.
– Где же эта старая дорога?
– А вот – поднимается наверх коло пакгауза, а потом идет по-над самым полотном.
– А что за домик там за пакгаузом?
– Это полустанок.
– А кто в нем живет?
– Сторож.
– Куда ж идет эта дорога?
– А тут раньше были карьеры, она туда и ведет.
– Ну а дальше она идет?
– Дальше? Да, идет.
– Куда?
Вася Буга, подумавши, говорит:
– Она и идет до самого Воронкова. Только по ней не ездят.
– Почему?
– Потому что она долгая, а ездят по той вон, видишь – она идет прямо через гору.
– А вот в пакгаузе, который около дороги, что сейчас?
– А
– Ага! Вот что, хлопцы, пойдем со мной на полустанок.
– Зачем?
– Увидите.
– Нет, ты скажи, а то ты и так обещал повести нас к разбитой подводе и что там можно пошукать чего-нибудь. Ты опять обманешь? Скажи, что там будем делать?
Мальчик, показывая пальцем в сторону полустанка, говорит:
– Там и будет подвода.
– Какая подвода?
– Как какая – настоящая, с добром, которую везет еврей Ицик. А кто там идет?
Коля смотрит вниз на тропинку:
– Управляющий. Иван Степанович.
Мальчик быстро говорит:
– Ну, я скоро вернусь. Вы не говорите ничего. – И он сбегает с другой стороны насыпи. Коля спускается на эту сторону. К нему подходит перевозчик и спрашивает:
– Почему не гонишь овец?
– Я зараз, Иван Степанович.
– Постой, слушай… Это что за байстрюки наверху, приятели?
– Да, Иван Степанович.
– Мне показалось, что там вас было больше.
– Не, это с местечка.
– Ага! Завтра ты стадо уже не гони домой.
– А как же?
– Гони в пакгауз рано, к полднику. Знаешь, где карьеры? Теперь помещение будет там. Я тебе покажу.
– Хорошо, Иван Степанович.
– Да, вот что. Прихвати с собой своих байстрюков, человек трех. Пусть они помогут тебе устроить все как следует. Там завтра будет праздник. Наварят мамалыги. Напекут плацинд. Хозяин угощает новых рабочих, которых наняли. Уже наготовили колбасы и две бочки моченых кавунов там. Батраки не будут работать, а хлопцев и тебя там накормим.
– Добре, Иван Степанович, и плацинды будут?
– А как же! Значит, ты приведи с собой их штук пять. Как погонишь стадо через местечко, так и захвати их.
Перевозчик уходит. Коля машет рукой стоящим на насыпи, описывая круги. Вместе с ними сходит снова явившийся мальчик. Коля собирает овец в кучу. Маленькие овцы держат в мягких губах мокрую траву. Их розовая кожа под мягкой шерстью движется в складках, и жир трясется над сухими подобранными ножками. Им холодно. Останавливаясь, сбиваясь и снова двигаясь, они одеваются низким облаком редкой пыли и тесной кучкой заворачивают под мост. Когда Коля рассказал об завтрашнем угощении, Степа и Вася спрашивают:
– А нас возьмешь?
– Хорошо, возьму.
А третий, задумавшись, ковыряет и царапает в носу и говорит:
– Ладно, и я пойду. От полустанка до пакгауза близко. Только мы сперва пойдем на полустанок.
– А куда ж девать овец?
– Куда хочешь, туда и девай. Не хочешь, не ходи и подводы не увидишь. Мы сами пойдем, – и он толкает Васю Буга.
Вася говорит:
– Да, пойдем. Так куда же стадо?
– Ничего, придумаем. Овец у тебя кот наплакал. Смотри.
Колька глядит и видит ушедших вперед овец, завернувших вдоль мура.