Щука с золотыми сережками
Шрифт:
Игнат Перфильевич прежде всего разгладил свои пышные усы. Это означало у него некоторое раздумье. А усы у него были необыкновенные: длинные, с закрученными концами.
Сегодня он был при орденах и медалях. Выше орденов на его груди блестела Золотая Звезда Героя Социалистического Труда.
— Ну, товарищи, пришел поздравить вас! Умеете людям облегчение делать! — сказал Игнат Перфильевйч, ничуть не умеряя своего глубокого баса.
Саша с удивлением подумал о том, что все его знакомые в колхозе говорят веско, громко, ходят прямо, гордо — во всей их повадке так и чувствуется,
— Светлана Тимофеевна сообщила мне, что вы сделаете доклад об использовании электричества на малой механизации…
— Это он. — Петя указал на приятеля.
— Добро, добро!
Председатель заставил их сесть и сел сам.
— Ну, а кто собирается утятницу изловить?
— А это Забавин! — не остался в долгу Саша и быстро отвел глаза, так как Петя метнул на него сердитый взгляд.
— Ну что ж, может и в самом деле наших птичниц выручите, — задумчиво сказал председатель. — Только у меня есть к вам разговор. — Он побарабанил пальцами по столу, и Саше послышался тот же мотив, что выбивала Нина: «Бери ложку, бери бак!» — Да, ребятки, сложное это дело. И до вас пытались ее выловить, да ничего не выходило. Я приказал пока никакими изобретениями вас не беспокоить. Однако и вы соображайте крепко. Тут осрамиться никак нельзя! Теперь люди думают, что вы всё можете, а авторитет терять не годится…
— Неужели это так уж сложно? — перебил Саша председателя.
— Как сказать… — вздохнул Игнат Перфильевич. — В нашем колхозе многие рыбкой балуются, а утятницу никто еще не вылавливал. Я уж и премию назначил и сам сколько раз на озеро с дорожкой выходил — нет и нет! Другие щуки, особенно травянки, или, как их у нас еще зовут, «голубое перо», те попадают, даже водяного один раз встретил, а вот утятницы не видал.
Ребята даже рты раскрыли, услыхав о водяном. Кое- что о щуках они знали. Знали, например, что молодые щуки называются травянками, а старые — донными. В рюкзаке у Пети была и дорожка — шнур с блесной, на которую ловят щук, ведя блесну за лодкой. А вот о том, что бывают еще водяные, они никогда не слыхали.
— Это же только в сказках — водяные! — возразил Саша.
— Где в сказках, а у нас на самом деле есть водяной.
— Какой такой водяной? А где он живет? — воскликнул Петя.
Игнат Перфильевич улыбнулся и сказал просто, как если бы речь шла о щенке:
— Увидишь — узнаешь. Он любит новеньких пугать… А утятница живет, видать, где-то в стороне от птицефермы.
Но Петю уже ничто не могло отвлечь. Как это можно говорить о какой-то там утятнице, когда Игнат Перфильевич видал водяного!
— А он что, с рогами?
— Почему с рогами? Рогов я, честно говоря, не заметил, а вот страху натерпелся… Да, впрочем, к чему это вам? Иной скажет с бухты-барахты — водяной, а присмотреться — так это просто большая рыба, сомовина, что ли, или линь.
Игнат Перфильевич
— Снасть у вас добрая…
По тому, как он оглаживал удилище рукой, как провернул катушку и заглянул под нее, чтобы проверить смазку, Петя понял, что он и сам добрый рыбак. Поставив спиннинг на место, председатель снова вздохнул:
— Только ведь рыбу ловят не снастью, а характером.
— Как это — характером? — спросил Саша.
— А так. В этом деле упорство нужно. Без упорства ничего не поймаешь и рыбьи повадки не узнаешь. Ну и будешь попусту снасть таскать. Видал я много таких таскальщиков. Намаяться умеет, а рыбу достать — нет… Рыбные места вам Светлана Тимофеевна укажет. Она столько времени страдает от утятницы, что лучше рыбаков щучьи места изучила. А для лова надо пригласить нашего рыбовода Терешкина.
— Мы его уже знаем!
— Вы, видно, лучше моего всё расплановали, — улыбнулся Игнат Перфильевич. — Так, значит, если что придумаете, идите прямо ко мне — я вам на помощь всю рыболовецкую бригаду пошлю, только бы вы нас от этой мороки освободили.
Должно быть, крепко поверил Игнат Перфильевич в молодых изобретателей, если решил, что они и тут какую- нибудь хитринку удумают. И Петя с Сашей невольно потупились. Но Игнат Перфильевич будто ничего не заметил:
— Только прошу по-дружески — одни в лодке по озеру не плавайте.
— Это почему же? — удивился Петя.
— А потому, что водяной, как там ни шути, лодку вполне может опрокинуть.
Председатель строго посмотрел на ребят и вышел, словно хотел избежать лишних вопросов.
— Вот это да! — пробормотал Саша. — А ведь, кажется, человек культурный, как же он может верить в водяного?
Петя не успел ответить, как ворвался Ленька во главе ватаги таких же сорванцов:
— Вы на рыбалку? Возьмите меня с собой!
— И меня! — пропищал Боря.
— И меня! И меня! — загомонили ребята на все лады.
'— Нет уж, вам придется сегодня дома посидеть! — отрезал Петя, выбиравший из своего рюкзака самые крупные блесны. — Неровен час, еще водяной напугает, — пошутил он, смеясь, и удивился, увидев, как ребята потихоньку пошли из комнаты. — Стойте, куда вы? Чего вы испугались?
— Да, говорят, в прошлом году этот водяной тут съел одного мальчика, — сказал Леня, опустив голову. — Только я все равно поеду, я его не боюсь! — вдруг выпалил он, глянув на брата.
— Как это — съел мальчика? — удивился Петя.
— А так и съел! Ударил по лодке — лодка перевернулась. Другие ребята выплыли, а один исчез. И его больше не нашли. Нам из-за этого водяного даже купаться на озере запретили.
Петя и Саша переглянулись. Это было уже что-то такое, что придавало словам Игната Перфильевича новый смысл.
— Перестань говорить глупости! — крикнул Саша.
Но братишка упрямо продолжал рассказывать:
— И вовсе это не глупости! Вон на той улице, — ткнул он пальцем в окно, — рыбак Ситков живет, так его водяной без сапога оставил. Ухватил за ногу. Хорошо еще, сапог был большой, Ситков ногу выдернул, а сапог водяной проглотил… Об этом все ребята знают. А Ситкова я сам видел.