Сдавайся! Это любовь
Шрифт:
Незаметно достать улики не выходит. Птичкина следит орлиным зрением, и как только достаю смятый лист с надписями «Герман и Олеся равно любовь навеки», девчонка подбегает и вырывает все, что успел найти.
Конечно, кто ж нормальный мусор выкидывает на ночь глядя?
Влюблена была в меня Птичкина. Конкретно.
– Ну так что, идем на покер?
Глава 10. Олеся
Почти каждый месяц звезда института Матвей
И я его вытянула. Герман Крылов ему имя. Бывший друг теперь близкий друг того самого Матвея.
– Куда тебя ведет на этот раз твой парень? – Маришка уселась на кровать и разглядывает одежду, которую я вывалила из шкафа.
– Он мне не парень, – отвлеченно отвечаю.
– Ну как же? Ты же была с ним на свидании? Была. Сегодня второе.
Окидываю тяжелым взглядом сестру и возвращаюсь к широким джинсам. Выбрать их или все же платье?
– Никакого свидания не было. И сейчас тоже нет.
Маришка фыркает и громко отгрызает красное яблоко. До меня долетают капли сока.
Сборы на второе НЕсвидание проходят дольше. Мне хочется быть идеальной. Красивой, ухоженной, загадочной. Ну, примерно как Соня. Ее я, к слову, после того вечера год назад больше рядом с Крыловым не видела.
На этот раз я завиваю волосы в крупные локоны и забираю их в небрежный хвост. Глаза крашу ярко, в отличие от губ. Их мне хочется оставить без единого следа помады. Максимум – гигиеническая с ароматом абрикоса.
Решаю остановить свой выбор на модных широких джинсах с низкой посадкой и облегающем топе.
Герман ждет меня внизу в прогретой машине.
Каждый шаг дается с трудом, словно никогда каблуки не носила. И в первую минуту жалею о принятом решении. Не то чтобы считаю себя сейчас хуже той Сони, страшнее и толще, но мысли то и дело возвращаются к словам Крылова.
Для него я навсегда останусь в зоне дружбы. Тогда к чему все это?
– Птичкина? – выходит из машины и открывает пассажирскую дверь. – Даже без опозданий. Умеешь удивить.
Конечно, я начала собираться за три часа. Я бы сказала это, если бы не прикусила язык.
По радио звучит привычный рэп. Еще одна поездка, и я полюблю этот жанр.
– Чудесно выглядишь.
– Да так. Надела, что пришлось.
Краска заливает лицо. Я быстро отворачиваюсь, и хорошо, что в салоне достаточно темно, чтобы разглядеть неестественный румянец.
– Не готовилась?
– Не-а.
– Супер. Я тоже.
Крылов в рваных джинсах и белоснежной футболке с надписью «Босс». Это не должность, а название фирмы. Пахнет парень вкусно и дорого.
До дома, где Градов проводит сеансы своего покера, мы подъезжаем за несколько минут до начала.
Закрыв машину, Герман заходит в подъезд. Я иду следом. Озираюсь по сторонам. Район мне незнаком.
Не сказать, что тревожно, скорее, волнительно. Хочется задать глупый вопрос: «А нас не накроют?»
Квартира небольшая. Дом старинный, интерьер словно с тех времен. Прибавить к этому еще и созданный кем-то антураж покерных салонов, так пробирает до мурашек.
Остаюсь наблюдать за всем из угла, удобно расположившись в единственном кресле. В моей руке бокал с шампанским. Герман принес, а потом исчез куда-то. Идти искать его я отказалась.
Пф-ф! Не свидание ведь!
Вижу знакомых однокурсников. Спустя полчаса приходит новенькая Аня Исхакова в компании с девушкой Градова Баженой. Спелись, блин.
– Потеряла меня? – Герман усаживается на правый подлокотник.
– Нет. Даже забыла, что приехала с тобой.
Кто бы подсказал рецепт, как себя вести.
Не переставая, думаю о том, что Крылов видел мои школьные записи, где я писала признания в любви своему другу. Приходится играть полное равнодушие, чтобы Герман не решил, что все еще трепетно храню юные чувства к этому идиоту.
Но оттого, что Крылов так близко ко мне, общается, делает комплименты и вообще проводит со мной второй вечер, сердце предательски щемит.
С десятого класса будто ничего не изменилось. Но другая часть меня продолжает противиться и вредничать.
– Еще шампанское? – кивает на пустой бокал.
Поднимаю с кресла и самостоятельно иду за шампанским. Конечно же, из вредности.
Просто не хочу думать, что Герман подозревает меня во влюбленности, и буду делать все, чтобы отвести от себя подозрения.
– Птичкина! – раздается над ухом, когда я захожу на кухню. Низко, хрипло, довольно интимно.
За нами захлопывается дверь. Где выключатель, я не знаю. Крылов, по-видимому, тоже. Потому что мы продолжаем стоять во тьме.
Глава 11. Олеся
Чувствую, как моего живота касаются руки. От них жарит, словно они – разожженные угли.
Сделав резкий вдох, задерживаю дыхание.
Знаю, это он. Герман. Снова – как себя вести? Отпрянуть, как от взрывчатки с таймером? Позволить ему трогать себя? Он ведь касается оголенных участков кожи, и я думаю, что вновь сделала неправильный выбор наряда.
– Ты вкусно пахнешь, – говорит надсадно.
Губы иссохли. Облизываю их, думая о том, что Герман целовал их. Да так, что только себе сознаюсь: мне понравилось. Очень-очень.