Сдаюсь, любовь!
Шрифт:
Полет обратно в Лондон проходит быстрее, почти весь полет Лилли спит, и когда мы приезжаем домой, она идет спать. Я не пытаюсь будить ее. Я заношу наши сумки в дом, и ее мобильник начинает звонить, я достаю его, просто чтобы посмотреть, может быть, это что-то важное. Это Молли. Я нажимаю зеленую кнопку.
— Привет Молли, Лилли спит.
— О, — выдыхает она. — Извини, я… я позвоню ей позже. — Она действительно расстроена.
— Подожди, ты в порядке?
— Да, просто передай ей, что я звонила, —
— Конечно, — говорю я, это видимо из тех девчачьих вещей, кто знает?
Я нажимаю красную кнопку и вижу сообщение от Гарри, в первой строчке написано: «Мне жаль, я люблю тебя, детка».
Кладу ее телефон обратно и иду в спальню, Лилли свернулась на своей половине кровати, я не раздеваю ее, не хочу разбудить. Снимаю джинсы и футболку и ложусь под одеяло, притягиваю ее в свои объятия, она расслабляется в моих объятиях, и впервые за долгое время мне кажется, что все будет хорошо, мы сделали это.
Джейн сдержала свое слово, не прошло и двадцати четырёх часов после нашего возвращения из Монако, как позвонила Клаудия и сообщила, что все обвинения сняты, даже без заявления Джейн, нет улик, чтобы обвинить Гарри. К счастью, никто не заметил того, что Гарри нарушил условия своего залога. Облегчение немного омрачено отсутствием Гарри, которое сильно бьет по Лилли. И как всегда она пытается показать, что все хорошо, но я вижу моменты, когда она теряется в своих мыслях, погружаясь в горе. Я знаю — Гарри вернется, он никогда не бросит Лилли.
Кроме отсутствия Гарри — все хорошо, почти. И это странно. Лилли меняется. Настороженная и напряжённая женщина, которую я встретил, уступает место более расслабленному человеку. Она больше улыбается и смеется свободно, говорит без сдержанности в голосе и не задумывается о том, что говорит. Она свободна.
Среда, время обеда и она пришла на «бизнес обед», который подразумевает да все, что угодно, что она сможет интерпретировать как работу, это нужно спросить ее босса. А вообще, я просто краду немного ее времени, а она получает плату за работу. Все в выигрыше.
— Вот видишь, вот за что я тебя люблю? — она ухмыляется.
— Потому что я приношу тебе сэндвичи? — Я киваю
— Помимо всех остальных вещей, которые я, к сожалению, не могу сейчас вспомнить. — Она закатывает глаза, и я улыбаюсь. — Я обожаю твои сэндвичи, но ты пытаешься сделать так, чтобы я потолстел? — Я поднимаю бровь.
— Нет, я уверена в том, что ты съешь свой сэндвич и будешь пялиться на меня, пока я не отдам тебе свой. — Она наклоняет свою голову.
— Я такое не сделаю. — Я невинно улыбаюсь.
— Ты хуже попрошайки. Но тебе лучше не толстеть, потому что я с тобой только из-за твоего тела, о, и твоего лица, без всего этого… — она указывается на всего меня, — у тебя нет
— Ты продолжай себе говорить это, Сладкая. — Я указываю на свой член. — Ты просто хочешь то, что у меня в штанах. — Я двигаю бровями, и она смеется, откидывая голову назад.
— Хорошо, просто остановись, пока это все не зашло слишком далеко.
— Позже. — Машу я ей. — Как бы то ни было, я думаю, что нам нужно запланировать что-нибудь на эти выходные, — говорю я, пока разворачиваю самый божественный сэндвич.
— Что именно? — Ее глаза становятся серьезными.
— Не «покажи и расскажи», — подмечаю я, в ее глазах пляшут черти.
— Жаль! — Она отламывает кусок своего сэндвича и кладет его в рот.
— Не дразнись, Сладкая.
— Мистер Эллис, вы предлагаете свидание, настоящее свидание?
— О, да? — Да хрен его знает. Я кусаю сэндвич, как же он хорош.
— Вау, кто бы знал, что в тебе это есть?
— Извини? Если ты правильно помнишь, то я позвал тебя на свидание еще после первого раза, когда мы переспали, и ты мне отказала, — говорю я.
— О, конечно, я же хотела только то, что у тебя в штанах, — ухмыляется она, сексуально закусывая свою губу.
— А сейчас? — спрашиваю я.
— А сейчас, я думаю, что мы могли бы пойти на свидание. Чем ты хочешь заняться? — Да без понятия.
— Я удивлю тебя. — Она щурит глаза.
— Если я закончу в стрип-баре, клянусь…
— Эй, доверяй мне, хотя бы немного, я не Хьюго, — говорю я, обороняясь.
— И слава богу! — ворчит она. — Ты слышал о его последнем приключении? — Я качаю головой
— Их так много, что я перестал следить.
— Что ж, он трахал Молли… — Я киваю и улыбаюсь.
— Да, это я не упустил, детка.
— Я не имею понятия, что там происходит, но, видимо, он пригласил ее к нему на ночь, и когда она добралась туда, то застала его в кровати со шлюхой, которая была связана, — говорит она с отвращением. — Кто так делает? — Я пожимаю плечами.
— Это Хьюго. Никто не понимает его поступков. Вообще я думал, что они просто трахаются? — Хмурюсь я. Она пожимает плечами.
— Я думаю, что все просто вышло из-под контроля.
— Детка, Хьюго — не я. Я подниму свои руки и просто признаю, что был шлюхой, но Хьюго…
— Хьюго определяет это слово.
— Вот почему это не может быть ничем, кроме как обычного траха, за который Хьюго заплатил. Я люблю Хьюго, но Молли достойна лучшего, — решительно говорю я.
— Я знаю, но Молли позволила этому зайти слишком далеко.
— Она звонила тебе в пятницу. Она была расстроена… — Она кивает.
— Да, теперь она в порядке. Моя девочка выше того, чтобы сохнуть по такому кобелине, как Хьюго, — говорит она авторитетно.