Сдаюсь, любовь!

Ловелл Л. П.

— Наверное, лучше оставить меня в машине, я могу и испугаться дружка Хьюго. — Я тщетно борюсь с улыбкой.

— Да ладно, это забавно, если не более. — Она кивает.

— Хорошо.

Я поворачиваю ключ и заглядываю за дверь. Ладно, нет тел в коридоре. Нет таблеток, разбросанных по углам, и рвоты, а также одежды, которая бы свисала со всех поверхностей.

— О, привет, чувак, — приветствует Хьюго с дивана. Он сидит на диване в боксерах и читает, погодите, это девчачий журнал. У его ног развалился

Гэри и храпит, как бензопила. Он валяется на спине, и его ноги раскинуты в разные стороны, так что его огромные яйца выставлены на показ.

— О, он такой милый. — Лили смотрит на собаку.

Хьюго убирает журнал и ухмыляется.

— Спасибо, Сладкая, ты можешь помыкать мной, когда захочешь. — И его ухмылка достает до ушей.

— Отвратительно, я лучше залью отбеливатель себе в глаза, но спасибо, — отвечает она.

Лили садится на край дивана, и Гэри тащит свой ленивый огромный зад к ней, она чешет его, и он издает отвратительный звук, похожий на двигатель моторной лодки. Он смотрит на меня с приоткрытой пастью.

Я поворачиваюсь к Хьюго, который ухмыляется:

— У Гэри есть способности. Девочки обожают его.

— Почему? Он же отвратителен.

— О, нет, не ты, ты прекрасен. Ты всего лишь немного отвратителен. — Лилли защищает его. И собака начинает ластиться, как какой-нибудь старикан.

— Детка, ты должна знать, что единственная причина, по которой он держит эту собаку — это потому что он такой же мерзкий, как и хозяин, и разбрызгивает свои слюни везде.

— Нет, быть такого не может, не все так плохо, — говорит она с собакой, а я уже не существую? Я улыбаюсь.

— Это были не того типа слюни. — Я поднимаю брови и смотрю на нее, чтобы она поняла смысл слов.

— Это место больше походит на центральный вокзал, немного больше, немного меньше — ничего не изменится. — Хьюго заходится смехом.

— Чувак, если ты не приберешь ее к рукам первым, я клянусь… — Хьюго ухмыляется.

— Хьюго, никакие деньги мира не заставят меня подойти даже на десять метров к тому, что у тебя в штанах. — Указывает она на расстояние между ними. Черт, и где она научилась такому, так его обламывать… нет ни одного слова, которое бы его обидело, он больной ублюдок.

Он хватает свой стояк в боксерах.

— Все хотят то, что в моих штанах, это дикая поездка, детка.

— Я удивлена, как он еще не отсох… — ворчит она.

— Да никогда, — говорит он с огроменной ухмылкой.

Я решаю перевести разговор подальше от члена Хьюго.

— Чувак, ты только что читал девчачий журнал?

— Вообще — да, — он ухмыляется и посылает Лилли еще более развратную ухмылку, она закатывает глаза.

— Кстати о девушках, а где все? — Он смотрит мимо меня, и его ухмылка меркнет.

— О, я не тусовался с эти выходные, — говорит

он, как будто это нормально, вообще это нормально, но не для таких людей, как Хьюго.

— Прости? Нет девушек? — Он трясет свой головой. — Наркотиков… Секса? — Снова трясет головой. Мой голос становится на тон выше, он ухмыляется.

— Чувак, ты здоров? Все хорошо? — Это повод для беспокойства. Я не помню, когда Хьюго в последний раз обходился без секса дольше чем двадцать четыре часа.

— Да ладно, он устал, дай ему передышку, милый, — говорит Лили.

— Сладкая, это Хьюго. Без секса почти три дня…

— Эм, хорошо, и это мужской разговор, так что я пошла выгуливать Гэри, — перебивает она.

— Его поводок возле двери, — показывает Хьюго. — Он не очень любит физическую нагрузку.

— Пойдем, Гэри, — она выманивает собаку за дверь, и как только дверь закрывается за ней… я поворачиваюсь к Хьюго, который выглядит грустным и не самим собой.

— Серьёзно, друг, почему ты ведешь себя как киска? — Он ухмыляется.

— Кто бы говорил. Прогуливается со своей подружкой в воскресенье. Очень по-семейному.

Я выдыхаю.

— Вообще она потащила меня к Кэсси. — Он поднимает брови.

— Ни хрена. — Он хмурится. — Пожди, она потащила тебя? — Я киваю.

— Черт, эти девушки как чертовы святые… — Его губы дрогнули. — В очень хорошенькой обертке.

Не могу не согласиться с этим.

— По большей части — да. Так что с тобой происходит? Я вытяну это из тебя это, если понадобится, так что поговори со мной. — Он кивает и довольно долгое время молчит, а потом произносит одно слово.

— Молли, — мямлит он. Я качаю головой.

— Я говорил тебе не ввязываться в это? — Он садится, упирается руками в колени и опускает на них голову. Я никогда не видел его таким серьезным. Он поднимает голову и кивает.

— Я знаю, я идиот. Она не одна из тех девушек.

— Нет, — я соглашаюсь. — Но, чувак, ты не один из тех парней. И она знала это слишком хорошо, прежде чем пойти туда. Она всегда знала, что ее просто трахнут, и она не будет единственной. Я не знаю никого, кто был бы настолько открыт насчет своих сексуальных похождений, как ты, и я был свидетелем этого много раз.

— Правда, — улыбается он.

— И какого черта тогда ты ведешь себя так странно, я бы никогда не подумал, что скажу это, но мне больше нравится, когда ты ведешь себя, как засранец. — Он выдыхает, и его глаза шарят по комнате.

— Я не могу этого отрицать. — Он поворачивается ко мне. — Я просто трахнул кого-то на ее глазах. — Я, молча, сажусь на диван.

— Я слышал, это жестоко. Почему? — Он качает головой.

— Она пришла ко мне в среду и сказала, что я ей нравлюсь. — Я жду, пока он скажет еще что-нибудь.