Сделка Райнемана
Шрифт:
Подойдя к самой двери, Сполдинг стал толкать ее с силой. Щель расширилась. Сперва – до одного дюйма, а затем и до двух. И только. Мертвое тело продолжало удерживать деревянную дверь. Но Дэвид, хотя и почувствовал вызванную напряжением резкую боль в локте, не сдавался.
Проем, пусть и медленно, продолжал увеличиваться… Три дюйма, четыре, пять… И, наконец, целый фут.
Теперь уже можно было расслышать – правда, с трудом – голоса находившихся в доме людей. Разговаривали мужчины. Возбужденно, на повышенных тонах. Но о чем говорили они, не разобрать.
Еще раз толкнув изо
Голоса доносились из гостиной. Дэвид, направившись прямо туда, осторожно крался вдоль стены. Пистолет он держал наготове, со снятым предохранителем, чтобы в любое мгновение пустить оружие в ход.
Но, еще не доходя до гостиной, он заглянул в буфетную, оказавшуюся у него на пути. На западной стене этой крохотной каморки, чуть ли не под самым потолком, находилось единственное в этом помещении окно. Лунный свет, пробиваясь сквозь цветное стекло, давно уже ставшее обыденной вещью, окрашивал комнату в жуткие, леденящие душу тона. Внизу, на полу, лежал второй охранник Райнемана. Дэвид не смог определить, как убили его. Покойник лежал в неестественной, скрюченной позе. Возможно, он был сражен пулей из мелкокалиберного пистолета. Из пистолета с глушителем. Если так, то все прошло тихо и незаметно: стреляет такой пистолет практически бесшумно. Дэвид почувствовал, как у него при мысли об этом взмокли от пота и лоб, и шея.
Сколько их там? Уж не целый ли взвод?
У Дэвида не было ни малейшего желания вступать сейчас в бой с превосходящими силами противника.
И все же у него были определенные обязательства по отношению к Леону, не считая множества других обязательств, которые он взял на себя. И поэтому он отчетливо сознавал, что скучать в данный момент ему не придется. На то же, чтобы думать о том, что и как будет дальше, у него не хватало духу.
Он был асом в своем деле. Дэвид всегда помнил – и должен был помнить – об этом. И ничуть не сомневался в том, что никто из присутствующих здесь не шел ни в какое сравнение с ним.
Если бы только это имело для кого-нибудь хоть какое-то значение.
Чего только не приходится делать! И как противно все это! Сполдинг заглянул осторожно в гостиную, и то, что он увидел, потрясло его. Впечатление, возможно, усиливалось тем, что он находился в современных апартаментах – в отлично обустроенной квартире со стульями, диванами и столами, предназначенными для цивилизованных людей с цивилизованным родом занятий, – а не где-то еще. Здесь не должно пахнуть смертью. И тем не менее она и тут справила кровавый свой бал. Суровый Джонни и добродушный, глуповатый Хэл лежали на полу. Руки связаны, головы одна от другой на расстоянии нескольких дюймов. От пролитой ими обоими крови на паркетном полу образовалась настоящая лужа. Глаза Джонни с застывшим в них гневом были широко открыты,
На диване, неподалеку от них, валялись тела двух охранников Райнемана, которых прирезали, словно они всего-навсего были домашней скотиной.
«Надеюсь, вы знаете, что делаете…»
Эти произнесенные Джонни слова отозвались острой болью в голове Дэвида, и ему захотелось закричать от отчаяния.
В комнате находились и три человека, уже живых, устроивших эту бойню. Их лица были прикрыты такими же нелепыми, гротескными масками из чулок, как и у тех в «Десенберге», которых Дэвид едва успел разглядеть, когда находился вместе с Лэсли Хоуквуд высоко в горах Луханы.
Да и как у тех в «Десенберге», взорвавшемся и сгоревшем чуть позже в горном районе Колинас-Рохас.
Эти люди, в чьих руках в данный момент не было никакого оружия, стояли напротив вконец измотанного Эжена Леона. Тот же спокойно, не испытывая ни малейшего страха, сидел за столом. Сполдинг, присмотревшись к его глазам, сразу все понял: ученый с готовностью принял бы смерть.
– Думаю, то, что вы видите тут, говорит вам кое о чем! – обратился к Леону мужчина в светло-сером плаще. – Мы не собираемся больше церемониться! Запомните: еще немного, и вы труп!.. Отдайте немедленно нам чертежи!
«О боже! – подумал Дэвид. – Выходит, он спрятал их!»
– Вам нет никакого смысла упорствовать, уж поверьте мне, – продолжал человек в светло-сером плаще и с ввалившимися глазами, которые Сполдинг так хорошо помнил. – Рассчитывать на пощаду вы сможете только в том случае, если сообщите нам, где они! Сейчас же, сию минуту!
Леон не шелохнулся. Не поворачивая головы, он бросил на человека в плаще холодный взор. Потом встретился глазами с Дэвидом, заглядывавшим в открытую дверь.
– Пишите! – приказал человек в светло-сером плаще.
Самое время начинать, решил Сполдинг.
И с поднятым пистолетом в руке ворвался в гостиную.
– Не вздумайте браться за оружие!.. Это относится и к тебе! – прикрикнул он на человека, который стоял ближе всех к нему. – Повернитесь кругом!
Ничего не соображая от шока, мужчины у стола повиновались. Сделав два шага вперед, Сполдинг уложил одного ударом рукоятки пистолета по черепу.
– Подними этот стул! Сейчас же! – велел он мужчине, стоявшему рядом с человеком в светло-сером плаще, и указал пистолетом на стул с прямой спинкой, находившийся в нескольких футах от стола. – Быстрее, я говорю!
Мужчина подошел к стулу и сделал, как ему было сказано. Выведя, таким образом, и второго противника из строя, Сполдинг произнес:
– Если ты уронишь его, я тебя пристрелю!.. Доктор Леон, заберите у них оружие – пистолеты и ножи. Да побыстрее, пожалуйста.
Дэвид действовал, не теряя зря времени. Он сознавал, что для того, чтобы предотвратить перестрелку, необходимо прежде всего использовать фактор внезапности. Застать неприятеля врасплох, нейтрализовать одного или двух человек, мгновенно устранить возникающие на пути к победе препятствия – вот те основные задачи, которые ставил он перед собой.