Сделка с профессором
Шрифт:
У Бетти все заледенело внутри, и она словно в забытьи сказала:
– Этого не будет. Он поправится.
Вилмор в изумлении покосился на нее, гадая, не помешались ли она, но у дайны был такой серьезный и непоколебимый вид, что он не решился ей возражать.
– Будем молить об этом богов, – только и ответил он. – Доктор Хрюст прибудет через несколько часов и останется до последнего. Мне пора. Я должен вернуться к моим людям и возглавить поиски преступника. Если что-то изменится в состоянии Эда, дайте мне знать. Вот моя карточка. Пришлите сообщение.
–
Она неотрывно смотрела на максиса Джентеса и прокручивала в голове, что можно сделать.
Вилмор кивнул и вышел из комнаты.
«Девчонка на удивление хорошо держится, – думал он, идя к портальной площадке. – Все-таки она еще себя покажет».
Беатрис отбросила все лишние переживания и сосредоточилась на главном.
«Он должен жить, – твердила она себе. – Атли достаточно погубил людей. Максис Джентес не будет его новой жертвой».
Она спустилась на первый этаж и разбудила Рона.
– Что-то случилось, дайна Беатрис? – спросонья пробубнил он, открыв дверь комнаты в одном исподнем.
– Быстро одевайся и поднимайся в спальню господина. Он тяжело ранен, нужна твоя помощь.
Слуга тут же проснулся и бросился исполнять распоряжение.
Бетти дождалась его возле постели Эдмана и велела:
– Передвинь кровать на середину комнаты.
– Но зачем? – удивился Рон. – Господина поди и тревожить-то нельзя.
– Исполняй что велено! – прикрикнула на него Беатрис, стискивая кулачки. – Не видишь, каждая минута на счету?!
Рон виновато потупился и принялся пыхтеть над огромной кроватью, стараясь ее сдвинуть. Изрядно повозившись, он все же сумел разметить постель в нужном дайне месте и спросил:
– Что я еще могу сделать? Может, Гретель разбудить? Она умеет за ранеными ходить.
– Я сама умею не хуже, – отозвалась Бетти, недовольная задержкой. – Все, спасибо. Ступай. Скоро прибудет доктор Хрюст, встреть его и проводи сюда.
– Не извольте беспокоиться, дайна Беатрис, – поклонился Рон. – Глаз не сомкну.
Выпроводив слугу, Бетти сбегала в свою комнату, принесла мел и заперлась в спальне максиса Джентеса. Она свернула ковер, обнажив каменный пол, и начала чертить треугольник и руны так, чтобы раненый оказался в самом центре геометрической фигуры, увенчанной символами.
Прежде всего, Беатрис нанесла комбинацию ускоряющую заживление ран, отложила мел, распустила волосы, чтобы ничего не отвлекало от работы с маной и, распахнув резервуар, направила поток внутренней энергии на рисунок. Линии нестерпимо ярко вспыхнули, и Бетти, перестроив зрение на магическое, проследила за тем, как золотистые искры окутали максиса Джентеса и, оказав целебное воздействие, усилили регенерацию тканей в сотни раз.
Но только она хотела вздохнуть с облегчением, как заметила, что весь эффект сошел на нет из-за зияющей дыры во внутреннем энергетическом резервуаре Эдмана.
«Видимо, артефакт нарушил магическую составляющую, – в отчаянии догадалась Беатрис. – Но как же быть? Древняя магия ничем не поможет, если не восстановить
Бетти склонилась над Эдманом, горькие слезы потекли по ее щекам, и она с невыразимой мукой и ощущением безысходности провела рукой по его жестким волосам.
«Не может быть, чтобы не было выхода, – всхлипывая, думала она. – Если я наполню его резервуар своей маной, это хоть ненадолго, но отсрочит конец. А там, снова можно будет попробовать применить древнюю магию. Вдруг это поможет?»
Приняв такое решение, она утерла слезы, села на постель, нашла магическим зрением пробоину в резервуаре и расположила ладонь непосредственно над ней.
В памяти всплыла первая передача маны для Атли, и Беатрис с тяжелым сердцем приготовилась преодолевать барьер сопротивления разности магических составляющих и питать темную бездну чужого нутра, намереваясь отдать все до капли, но любой ценой спасти максиса Джентеса.
Она зачерпнула немного внутренней энергии и устремила ее к груди Эдмана, собираясь постепенно сломить барьер, но к ее несказанному удивлению золотистые искры маны не встретили на пути никакой преграды. Они легко проникли в чужой резервуар и мгновенно впитались, неся тепло и исцеление. Ободренная нежданным успехом, Бетти перестала сдерживать энергетический поток, обрушила всю свою мощь на поврежденный магический сосуд и мгновенно провалилась в иное измерение.
Беатрис очутилась в летнем лесу посреди небольшой поляны, поросшей молоденькой травкой. Солнечный свет едва проникал сквозь сгрудившиеся иссиня-черные тучи, шквальный ветер пригибал к земле тоненькие стебельки, стоящие кругом высокие деревья тревожно шелестели листвой, будто возвещая о надвигающейся беде.
В центре поляны кто-то лежал, и Бетти пошла в том направлении, чтобы выяснить, где оказалась. Но как только она приблизилась, то тут же узнала в лежащем человеке максиса Джентеса. Она бросилась к нему, упала на колени и принялась его тормошить.
– Очнитесь! Вам нельзя умирать! Умоляю, боритесь!
Эдман открыл глаза и с удивлением посмотрел на нее, Беатрис отшатнулась, увидев, что в этом странном месте он выглядит иначе. Те же черты лица, та же стать, вот только морщинки больше не пересекают лоб, не собираются лучиками вокруг глаз, не очерчивают уголки рта.
– Максис Джентес? – не зная, что и думать, уточнила Бетти, таращась на молодого человека.
– Что ты здесь делаешь? – спросил он садясь. – Ты не должна здесь находиться. Скоро все рухнет.
– Я никуда не уйду, пока не вытащу вас, – отрезала она. – Вы знаете, где здесь выход?
Кривая усмешка скользнула по его губам.
– Отсюда нет выхода. Мы во внутреннем резервуаре, и ты говоришь не с человеком, а с магическим элементом Эдмана Джентеса. Я здесь живу с самого его рождения. Расту и развиваюсь по мере того, как идут годы его жизни. А сейчас он умирает, и хранилище его магии разрушается. То есть мой дом. Когда тьма коснется меня, я рассеюсь во вселенной, и он умрет.