Сделка с профессором
Шрифт:
– Нам действительно пора. Пошли.
Они обогнули зал по периметру и, улучив подходящий момент, привлекли внимание Фрэнка, помахав ему.
Тот нехотя подвел к ним Сонар, и они все вместе двинулись в сторону лестницы. Беатрис снова шла под руку с Эдманом, и теперь он не собирался отпускать ее от себя даже на полметра, ненавязчиво поглаживая и перебирая ее пальчики. Селеста же вцепилась в локоть Фрэнка и повисла на нем точно неподъемный груз ответственности на шее у отца многочисленного семейства.
Побродив по второму этажу, компания окончательно пришла к выводу, что ни хозяина, ни важных персон, ни преступника этим вечером в
Ближе к полуночи он нашел метрдотеля и договорился с ним о принятии Фрэнка в члены клуба, заплатив немалую сумму за это. После оформления надлежащих бумаг все четверо собрались в холе, получили вещи и покинули заведение ни с чем.
«Столько времени потрачено впустую! – думала с сожалением Беатрис, сидя в экипаже возле окна и вглядываясь в освещенные редкими фонарями улицы Финара. – Неужели мы будем приезжать сюда каждую неделю? А вдруг Атли вовсе и не собирается снова посещать клуб?»
Пока она переживала о несостоявшейся встрече с Баренсом, Эдман и Фрэнк расположились друг напротив друга и вели молчаливый диалог, переглядываясь и не собираясь уступать в ожесточенной борьбе противнику.
Молодой помощник главы департамента настойчиво косился на Сонар и всем своим видом показывал, что считает себя вправе и дальше проявлять интерес к ней. Эдман же расчленял его хмурым взглядом и демонстрировал, что не потерпит подобного в своем присутствии. Селеста, наблюдая за этим со стороны, едва сдерживала слезы и молила всевидящую Идану, чтобы та вразумила Фрэнка, и он обратил бы наконец внимание на нее.
И никто из них даже не догадывался, когда же им посчастливится поймать преступника.
Глава 27
В бытность учебы в Камелии Беатрис не раз мечтала о тех временах, когда она станет дайной и будет блистать на светских приемах, сопровождая своего господина. И вот теперь ей приходилось каждый день отдыха посвящать длительным сборам, а потом полночи проводить среди веселящихся аристократов. К ее немалому разочарованию она быстро осознала, что это весьма скучное занятие. Мужчины и женщины ели, пили, танцевали, играли в карты и говорили. Говорили много и без особого толка, ни о чем и обо всем одновременно, но единственная информация, какую можно было почерпнуть из этих бесконечных бесед, состояла из сплетен и домыслов о тех представителях высшего общества, коим не посчастливилось присутствовать в этот вечер в закрытом клубе.
Их компания успела примелькаться в главном увеселительном заведении Финара и завести знакомства с местными завсегдатаями. Фрэнк вошел в узкий круг заядлых игроков, и удача неизменно сопутствовала ему за карточным столом. Селеста близко сошлась с дайнами других максисов и время от времени радовала гостей клуба виртуозной игрой на скрипке, развлекая утомленную танцами публику в гостиных второго этажа. Только Беатрис, сопровождаемая Эдманом, держалась ото всех особняком, переходила из зала в зал и беспрестанно всматривалась в присутствующих, не теряя надежды заметить Атли. Но он словно чувствовал, что его ждет ловушка, и не торопился угодить в нее, и им раз за разом приходилось покидать клуб, так и не добившись никаких результатов.
Главным утешением для Бетти в это время стали ее успехи в древней
Ей удалось подобрать руны, укрепляющие здоровье, найти символы, ускоряющие процесс заживления ран, и наконец посчастливилось составить идеальный порядок знаков, позволявший получить защиту от магических воздействий. Ее радости и ликованию не было предела.
Конечно, она доверяла артефактам максиса Джентеса, но внутри все равно оставался страх перед непредсказуемым действием древней магии, подвластной Атли. И тут встал другой вопрос. А как же применить заветную комбинацию, если нарисованные мелом руны и треугольник приходится каждый раз стирать? Бетти долго ломала голову над этой непростой задачей и решила попробовать сделать вышивку на своих нарядах.
Мединна Вафия пришла в восторг, услышав о том, что Беатрис намеревается рукодельничать. По ее мнению, это было лучшее средство от тоски и печали у молоденьких девушек. Раз руки заняты, то и мысли постепенно придут в стройный порядок, а в душе воцарится покой. Она тут же всучила Бетти свою корзинку с необходимыми материалами и заверила, что купит еще, лишь бы поддержать такое похвальное увлечение.
Беатрис подобрала подходящие шелковые нитки, наметила будущий рисунок и, вывернув одно из платьев наизнанку, принялась делать стежок за стежком, постепенно создавая уникальный узор, состоявший из рун и соединяющего их треугольника. Но и этого ей показалось мало, и она постепенно наполняла своей энергией каждый элемент вышивки таким образом, что по завершении поток маны должен был замкнуться и неустанно циркулировать, будучи запертым внутри рисунка.
Накануне очередного дня отдыха в послеобеденное время, когда Бетти сидела в гостиной и корпела над нарядом для предстоящего выхода, максис Фрэнк Тарак прибыл с визитом.
– Добрый день, Беатрис, – с улыбкой вошел он в комнату и тут же поцеловал ее ручку. – Как поживаешь?
За время совместных посещений клуба они успели перейти к неформальному общению, и Бетти доставляло немалое удовольствие находиться в обществе галантного и привлекательного молодого человека.
– Здравствуй, Фрэнк! – искренне обрадовалась она его приходу. – Все хорошо. Располагайся. Что-то случилось?
Тарак уселся напротив нее, сожалея, что отложенное ею платье закрыло большую часть дивана, и у него нет возможности занять место возле Беатрис.
– Неужели я не могу без повода навестить тебя? – с деланной обидой в голосе воскликнул он, закидывая ногу на ногу.
– Конечно, можешь, – постаралась загладить свою оплошность Бетти. – Я всегда рада тебя видеть. Хочешь чаю или перекусить?
– Благодарю. Я уже пообедал, – отмахнулся Фрэнк, рассматривая дайну и поражаясь тому, как ей удается хорошеть с каждым днем. – Но я не откажусь от чего-нибудь освежающего. День сегодня выдался на редкость суматошный.
Беатрис позвонила в колокольчик и попросила дворецкого принести для гостя любимый лимонад максиса Джентеса, обладавший поразительно приятным кисло-сладким вкусом. Никто, кроме мединны Вафии, не умел его готовить, и экономка тщательно хранила рецепт прекрасно утолявшего жажду напитка.