Сделка с профессором

Краншевская Полина

– Но разве магическая комиссия не забирает будущих дайн в закрытые школы? – в волнении спросила Беатрис.

Горькая усмешка искривила синюшные губы старухи.

– Как ты думаешь, император и члены его рода пользуются дарованной дайнами маной?

Вопрос поставил Бетти в тупик. Все знали, что династия Вайзалов установила для аристократов строгие правила использования переданной энергии, но о том забирают ли они сами чью-то силу, нигде не упоминалось, а выяснять подобные вещи боялись.

– Наверное, да, - без особой уверенности ответила Беатрис.

– Конечно, - кивнула старуха, подняв крючковатый тощий палец. –

Так вот, они получают дайн не из закрытых школ, а из стен Северного монастыря. Много столетий назад одна настоятельница договорилась с правителями того времени, что будет растить для них одаренных девушек, специально обучая всему, что нужно знать для жизни во дворце. Так и повелось. Но никто даже не подозревает, что им достаются не просто гигантские резервуары силы, а обученные адептки ордена, способные на многое.

– Вы что, заставляете дайн шпионить?! – с возмущением вскричала Бетти.

Лицо сестры Сибил приняло отстраненное выражение, точно она погрузилась в свои мысли, и гневные слова гостьи не имели для нее ровным счетом никакого значения.

– Мы не заставляем дайн делать что-то предосудительное, - вновь заговорила она, спустя некоторое время. – Каждая адептка ордена понимает, что мы потеряли и в каком положении находимся. И девушки стремятся помочь обители, чем придется, чтобы орден просуществовал как можно дольше, и дайны когда-нибудь обрели былое могущество.

– А разве это возможно? – с тоской спросила Беатрис.

– Да, – ответила старуха с такой убежденностью, что в душе у Бетти вспыхнула безудержная надежда, несмотря на всю абсурдность подобного заявления. – Долгие годы мы не только передавали древнее знание подрастающим дайнам, но и следовали завету первой прорицательницы ордена. Она оставила пророчество, что однажды прежний порядок вернется в наш мир. Но чтобы это стало возможным, нам надлежит выбирать одну из девушек и передавать ей свою силу так, чтобы у ордена всегда была провидица, указывающая дальнейший путь.

Бетти испытала укол разочарования, узнав, что все зависит от исполнения старинного пророчества, коему и верить-то, возможно, не стоит.

– В свое время я тоже прошла этот ритуал и впитала силу многих шами, – поведала сестра Сибил. – Получив пророческий дар, я постаралась сделать все, чтобы орден процветал. Мне так хотелось приблизить тот час, когда мы снова станем свободными. Шли годы, я постепенно состарилась, и пришла пора передать дар преемнице. В одном из видений я узрела ту, кому выпала эта честь. Ею стала адептка Амира Лонгин. Но проблема состояла в том, что она служила дайной у Джозефа Завоевателя. Амиру не выпускали из дворца без его позволения, а он и дня не мог провести без ее маны. В те годы он уже был немощным, выжившим из ума стариком, и его наследник, император Мортимер, готов был на все, лишь бы отец не мешался у него под ногами. Амира стала той отдушиной, что заставила сердце первого правителя дрогнуть. Он боготворил свою дайну.

Сестра Сибил зашлась надсадным кашлем, и Беатрис поспешила наполнить стакан водой и поднести прорицательнице. Немного придя в себя, она продолжила еще более скрипучим голосом:

– Мы отложили проведение ритуала, поскольку я увидела близкую смерть Джозефа и решила забрать Амиру из дворца после погребения. Но случилось то, чего даже я не могла предвидеть. Амира забеременела и поведала об этом возлюбленному. Вот только тот оказался слишком молод, чтобы

осознать, какая дайне грозит опасность, и обрадовал своих родителей. Те поняли, что их сын потерял голову от страсти, и приняли меры, дабы уберечь его от порочной девицы. Амиру отравили, тайком вывезли из дворца и бросили умирать в придорожной таверне на окраине Северной провинции. Дело обыграли так, что дайна сбежала с иностранным послом и подалась в другую страну, но в дороге заболела. Они боялись, что сын узнает, кто причастен к гибели девушки и возненавидит их.

От негодования и злости у Бетти перехватило дыхание, и она сжала кулачки, представив каково было бедной девушке оказаться в подобных обстоятельствах.

– Адептки спасли ее, – рассказывала дальше сестра Сибил. – Чудом переправили в монастырь и успели вывести яд, но ребенок в ее чреве умирал. Амире предстояло пережить скорый выкидыш, вот только она не захотела покориться судьбе. Бедняжка так любила отца своей девочки, что мечтала увидеть, как растет ее дитя. Втайне от нас она спустилась к источнику жизни, провела древний ритуал и передала всю свою силу еще не рожденной дочери. Девочка выжила и родилась в срок здоровой, но Амира заплатила за это огромную цену. Она утратила молодость и начала стремительно стареть. Сказались последствия тяжелого отравления, да и ритуал она провела, будучи беременной, а это крайне опасно и непредсказуемо.

Прорицательница замолчала и уставилась в одну точку перед собой, Беатрис ждала, пока та продолжит, но старуха, казалось, заснула с открытыми глазами.

– А что же ее возлюбленный? – не выдержала Бетти. – Так и не узнал, что у него родилась дочь?

Сестра Сибил вздрогнула и перевела взгляд слепых глаз на гостью.

– Он раскусил обман и прибыл в монастырь искать Амиру, – отозвалась старуха. – Но наша девочка не пожелала показаться ему в своем новом обличье и сбежала вместе с ребенком. С тех пор я не видела ее. Каждый день я взывала к созидающей энергии мира и молила ниспослать мне видение, где искать бедняжку и ее девочку, но так ничего и не увидела. С исчезновением Амиры растаяла надежда передать пророческий дар преемнице, и мне пришлось ждать, пока ее место займет кто-то другой. Уже восемнадцать лет я не могу спокойно умереть и живу лишь чаянием найти новую провидицу.

Темные губы сестры Сибил задрожали, в уголках глаз блеснули слезы, и она выдавила:

– Не так давно я наконец узрела ее. Это ты Беатрис Сонар. Ты дочь Амиры Лонгин, та самая, кому она отдала свою силу.

Бетти сидела, не шевелясь, и в немом изумлении смотрела на умалишенную старуху и не верила в то, что та несет.

– Мои родители погибли во время пожара в деревне, – отчеканила она. – Бабушка Альма спасла меня из огня и вырастила. Мы жили в кожевенной мастерской, она там убиралась за кусок хлеба и угол под лестницей. Когда мне было десять лет, бабушка заболела и умерла.

Прорицательница закрыла лицо тощими, иссохшими руками и зарыдала, громко, неистово, точно впавшая в истерику сумасшедшая. Беатрис испугалась и подскочила на ноги.

– Успокойтесь, – пробормотала она, не зная, как угомонить старуху. – Мне жаль, что я вас так расстроила.

Сестра Сибил захлебывалась слезами, вздрагивала и, казалось, ничего не слышала. Бетти набрала пригоршню воды из кувшина и обрызгала старуху. Та встрепенулась и подняла на ее свои жуткие, затянутые белесыми пленками глаза.