Сделка с профессором

Краншевская Полина

К утренней трапезе Лавинас явился позже всех, и лекарка уже успела уйти. Он выглядел осунувшимся и бледным, под глазами залегли темные тени, руки немного подрагивали, ссадину на лбу скрывала тканевая повязка. Лавинас отказался от каши и омлета, удовлетворившись исключительно сладким чаем и двумя кусочками серого хлеба. Эдман сидел возле него и ждал, когда тот покончит с едой.

– Плохова-то выглядишь, – небрежно заметил он, когда они остались за столом вдвоем.

Лавинас насторожился и с подозрением покосился на Эдмана, но тот сделал вид, что искренне сочувствует ему

и готов забыть их небольшую стычку, хотя в душе испытывал отвращение.

– Зря я вчера не сдержался, - продолжил Эдман, хлопнув его по плечу тяжелой ладонью.
– Но ты сам виноват. Нечего было адепток к себе таскать.

Преподаватель истории с облегчением выдохнул, поняв, что Привис больше на него не сердится, и ощутив себя в безопасности, принялся стонать на все лады, подперев тяжелой ладонью обвисшую щеку:

– Ох, Привис, не напоминай! Все из-за этих девок, будь они прокляты. Думал, отправлюсь в обитель божественной пары. Всю ночь живот крутило, только под утро немного полегче стало. Сейчас подкреплюсь и схожу в лазарет, попрошу у Замас лекарство.

– Не стоит утруждаться, – отозвался Эдман и достал из кармана переданный лекаркой флакон. – Держи. Я перед завтраком заглянул к ней, объяснил твою ситуацию и попросил для тебя снадобье.

Лавинас просиял, схватил Эдмана за руку и принялся ее трясти.

– Привис, спасибо! Вовек не забуду! Давай его сюда.

– Держи, принимать нужно каждый день по три капли после завтрака. Минимум три месяца.

– Сколько? – изумился Лавинас, округлив ввалившиеся глаза. – А почему так долго?

Эдман пожал плечами.

– Замас сказала дело серьезное, нужно лечиться. А ты как знаешь.

– Нет-нет, я все сделаю, – испугался Лавинас, бледнея еще больше. – Спасибо тебе! Может, еще отпросишь меня у директрисы? А то я сегодня занятия вести точно не смогу.

– Это уж ты как-нибудь сам, – усмехнулся Эдман, вставая из-за стола. – Я и так с тобой достаточно провозился. Замас сказала, чтобы ты больше лежал в первые дни, пока живот не отпустит окончательно.

– Сейчас же пойду в апартаменты, – с готовностью заверил Лавинас.

На уроке в выпускном классе Эдман заметил, что Эфрад не явилась, а Сонар сидит с отсутствующим видом и пребывает мыслями далеко от кабинета манологии. Вспомнив, в каком состоянии он вчера нашел Фиби, и как Беатрис пыталась ей помочь, он не стал тревожить Сонар и уделил на этот раз все внимание теории, оставив практику на другое занятие, надеясь, что к тому времени Фибиан уже вернется, а Сонар придет в себя настолько, чтобы помочь ему с объяснениями упражнений для адепток.

После обеда в его кабинет заглянула Анна Монд и, лучезарно улыбаясь, проворковала:

– Профессор Привис, в полдень вам доставили посылку из Финара. Вы были заняты, и я взяла на себя смелость забрать ее за вас.

– Благодарю, – улыбнулся в ответ Эдман, решив, что дайна появилась как нельзя кстати. – Вы очень любезны. Я ваш должник. Где я могу найти ее?

– Заходите после ужина ко мне, – небрежным тоном предложила она, но Эдман уловил ее заинтересованный, нетерпеливый взгляд. – Выпьем с вами чаю, как добрые соседи, и я

отдам вам посылку.

– Непременно буду. Спасибо за приглашение.

Дайна сверкнула предвкушающей улыбкой и сказала глубоким, завораживающим голосом:

– Буду ждать, профессор.

Она ушла, а Эдман откинулся на спинку своего кресла и потер подбородок.

«Посмотрим, что ей нужно», – подумал он.

Апартаменты дайны располагались как бы особняком ото всех остальных комнат в самом конце преподавательского крыла – никто не жил в непосредственной близости от них, и помещения пустовали.

Эдман постучал в дверь, и Анна Монд тут же явилась на пороге. Воздушное бежевое платье с мелкими пуговицами на груди ненавязчиво обрисовывало ее точеную фигуру, светлые волосы ниспадали распущенными локонами на хрупкие плечи, изящные золотые браслеты украшали тонкие запястья, легкий макияж подчеркивал колдовские глаза и влажные губы, а терпкий аромат ее духов безвозвратно пленял, стоило только уловить его.

– О, профессор! – с воодушевлением воскликнула дайна и улыбнулась. – Как я рада, что вы пришли. Пожалуйста, проходите. Располагайтесь.

Ее зеленые глаза сверкнули озорством, и она тут же стала похожа на молоденькую девушку с милым румянцем на нежных щеках, покрасневшую от внимания опытного мужчины.

– Добрый вечер, – произнес Эдман хрипловатым голосом, невольно любуясь ею. – Вы обворожительны, дайна Монд.

– Благодарю вас.

Он прошел в гостиную и уселся в кресло возле чайного столика. Дайна успела подготовиться к приходу гостя и выставила хрустальные вазочки с печеньем и конфетами, фарфоровые белоснежные чашки на тончайших блюдцах, сахарницу и пузатый заварной чайник из одного сервиза с остальными предметами.

– Вы совсем перестали появляться в столовой, – попеняла она ему, присаживаясь на диван напротив. – Неужели вам чем-то не угодило наше общество?

– Ну что вы, дайна Монд, – ответил Эдман, блуждая взглядом по изгибам ее тела. – Конечно же, нет. Просто я люблю определенные блюда и не привык себе отказывать в такой малости, как хорошая кухня. На заказ здесь готовят гораздо лучше, чем для общего меню.

– В этом вы правы, – тягостно вздохнула она. Платье сильнее обтянуло ее грудь, и Эдман заметил, что на ней нет белья. – Главное, чтобы средства позволяли удовлетворять свои маленькие прихоти.

– Поверьте, мои средства вполне это позволяют, – машинально отозвался он, чувствуя, как сердце пустилось вскачь, а во рту стало сухо.

 «Демон бесхвостый! Она что, соблазнить меня решила?» – подумал Эдман, и такой ход мыслей пришелся ему по вкусу. И даже то, что перед ним безродная дайна, вдруг перестало иметь особое значение.

– Я сразу заметила, что вы выделяетесь среди местных преподавателей, – продолжала она, сменив позу так, что невесомое платье очертило округлое бедро. И у Эдмана не осталось никаких сомнений – под скромным, на первый взгляд, туалетом скрывалась обнаженная плоть. – Вы держитесь очень уверенно и независимо. Даже директрису сумели убедить отменить физические наказания. Раньше подобное никому не удавалось. Я восхищаюсь вами!