Сделка с профессором
Шрифт:
– Это вовсе не так! – возмутилась Беатрис. – У нас есть права! Никто не может нас принуждать к чему-то.
В глазах последки мелькнул отблеск беспросветного отчаяния, будто она заранее знала о бессмысленности любого сопротивления.
– Дура ты, прима. Веришь в их россказни. А на самом деле они будут торговать нами, как жирными индюшками на ярмарке. Кто отвалит больше, тот и будет распоряжаться тобой, как вещью. И ты ничего не сможешь с этим поделать.
Негодование захлестнуло Беатрис, и она чуть не задохнулась от гнева.
– Чушь! Нас берегут! Никто нам не навредит!
Фиби только отмахнулась
– Думай что хочешь. Мне плевать. Главное – отпроси меня у Жози и держи язык за зубами. Мне нужно дожить до выпуска, а дальше будь что будет. Лавинас ничего мне не сделает, иначе его отдадут под стражу. Лекарка быстро определит, если со мной что-то будет не в порядке. Сделаешь?
Беатрис хотелось переубедить последку, но она не знала, как этого добиться. Эфрад четко дала понять, что уже все решила и никого не послушает. На лестнице со стороны подземного перехода раздался шорох, и адептки вздрогнули.
– Ладно, – шепнула Бетти. – Переговорю с ней. Только учти, я пойду с тобой и буду ждать поблизости. Если совсем худо станет, кричи. Я позову на помощь, и мы быстро приструним его.
– Договорились. – Лицо последки исказила кривая, будто вымученная улыбка, и Беатрис опять поразилась той безнадежности, что сквозила во всей ее мимике. Складывалось впечатление, будто когда-то Фиби уже пережила нечто подобное и не верила, что все может быть иначе.
Зазвонил колокол, и адептки бросились наверх.
Два дня Беатрис не могла думать ни о чем другом, кроме как о предстоящем походе Фиби к Лавинасу. Даже размолвка с Элизой отошла на второй план и осела в закоулках души тяжелым чувством незаслуженной обиды. Бетти никак не могла придумать, чтобы такое предпринять для безопасности Эфрад. В то, что Лавинас ей ничего не сделает, она не верила. Жизнь с бабушкой в нищем городском квартале быстро научила ее не доверять мужчинам, предлагающим молоденьким девушкам остаться с ними наедине. Но в голову никак не приходила ни одна здравая идея.
В назначенный день Беатрис совсем разнервничалась и опрокинула бутыль с отваром сенны на основах знахарства во время практической работы.
– Сонар! – рассердилась мединна Замас, поджав тонкие губы и сверкнув из-под нахмуренных бровей темными глазами. – Немедленно все убери! Потом ступай в оранжерею и принеси листья сенны. Сделаешь новый отвар взамен испорченного. Иначе следующему классу нечего будет добавлять в ветрогонное снадобье.
В голове у Беатрис тут же созрел план действий, и она бросилась исполнять приказание.
Мединна Замас дала ей ключ, и Бетти побежала к оранжерее.
Основы знахарства не входили в перечень обязательных занятий для дайн, и члены магической комиссии, как правило, не задавали по этому предмету вопросов на выпускном экзамене. Но директриса Гризар считала, что ученицы ее школы должны уметь в случае необходимости оказать своему господину первую помощь, и попросила лекарку Нору Замас, занимавшуюся лечением захворавших адепток, преподавать девушкам.
Мединна сначала воспринимала эти уроки, как блажь руководства, но постепенно втянулась и стала замечать, что у одних учениц есть способности к уходу за больными, у других – к приготовлению снадобий, у третьих – к перевязкам, и она стала уделять больше внимания обучению будущих дайн. Зимой, когда многие простужались, адептки
Специально оборудованная мастерская с отдельным входом для занятий знахарством располагалась в правом крыле лазарета. Там в углу стояли жаровни, а рядом на полках стеллажей – котелки для приготовления лекарственных средств. Сильнейшие амулеты надежно защищали помещение, и даже несмотря на все недоразумения, время от времени происходившие на практических работах, ученицам ничего не угрожало.
Обогнув здание лазарета, Беатрис оказалась перед дверью оранжереи, отперла ее и вошла. Через стеклянный купол яркие солнечные лучи проникали внутрь и раскаляли воздух. Кадки с водой стояли вдоль стен, и от испарявшейся влаги обильный конденсат покрывал запотевшие стекла и широкие листья диковинных цветов. Беатрис мгновенно взмокла, стоило ей переступить порог.
– Опять забыли проветрить, – посетовала она на нерадивых учениц, ответственных за помощь мединне Замас в оранжереи.
В каждом классе адептки по очереди исполняли эти обязанности, но одни делали это добросовестно, а другие – лишь бы отвязаться, и тогда растениям приходилось несладко.
Беатрис открыла небольшие квадратные окна, полила любимые цветы и кустарники мединны Стуорд и направилась в конец помещения, где находились грядки с лекарственными травами. Нарвала листья сенны для отвара и поспешила обратно, но уходя, оставила дверь незапертой. Сегодня дежурные сюда уже не вернутся, значит, можно будет наведаться в оранжерею после обеда и сварить кое-что для господина Лавинаса.
Дождавшись, когда одноклассницы отправятся в классную комнату делать домашние задания, а Жози поднимется в свою каморку за перегородкой в дортуаре, чтобы немного передохнуть, Беатрис оповестила девчонок о том, что ее зовет мединна Стуорд и поспешила в оранжерею.
На ее счастье дверь так никто и не закрыл, и она поскорее прошла к грядкам с травами. Выбрав несколько сильнодействующих растений, Бетти поставила на жаровню в кухонном закутке мединны Стуорд небольшую кастрюльку и принялась готовить снадобье. Она очень волновалась, поскольку не была уверена в том, что сможет справиться без подсказки лекарки – ей впервые довелось варить такой сложный состав по памяти и без пригляда преподавательницы. Для верности Бетти бросила все листья, какие собрала, и принялась помешивать варево. По оранжерее пополз отвратительный, тошнотворный запах, и она повязала передник на лицо так, чтобы дышать через ткань. Стало немного легче, но Беатрис все равно с трудом переносила такое омерзительное зловонье.
«Странно, – подумала она, продолжая мешать мутную жидкость в кастрюльке. – В мастерской мединны Замас такого ужасного запаха не было. Только бы не отравить Лавинаса».
Когда снадобье прокипело нужное время, Беатрис сняла его с жаровни, дождалась, пока остынет, налила в небольшой, прихваченный из мастерской сосуд и закрыла пробкой. Все, что осталось, она поскорее выплеснула за окошко, убрала следы своей работы на кухне и помчалась в классную комнату.
Жози еще не вернулась в кабинет, и Беатрис уселась за свою парту, сжимая в кармане передника сосуд с лекарством.