Се?рфер. Запах шторма

Востро Анна

Неужели я смогу это сделать?

— Ты сможешь! Давай!

— Ладно, только платок забери, а то улетит.

Стягиваю с плеч и отдаю ему свою красную шаль. Он наматывает её вокруг шеи, как шарф.

Медленно. Не смотреть вниз.

— Разверни меня сам. Как в танце: раз, — зажмуриваюсь, он вращает меня за талию, я позволяю себя развернуть, — два, три.

Да, я смогла! Осталось только открыть глаза и осмотреться вокруг ещё раз.

— Не бойся ветра. Отдайся в его власть. Представь, что

летишь, моя птичка! — шепчет мне на ухо Кир, обнимая за талию, и целуя в висок.

Моя птичка? Это звучит так … нежно? Мужчина за моей спиной не только моя опора, но и мои крылья.

Осознание этого накрывает меня с головой.

Расставляю руки в стороны.

Открываю глаза.

…. Я лечу ….

— О БОЖЕ, КИР! ЭТО … ЭТО ПОТРЯСАЮЩЕ!

Это тоже как сцена из Титаника с Кейт и Лео на носу корабля. И безумно романтично! Причём ключевое слово здесь — БЕЗУМНО.

Осознание этого накрывает меня волной счастья.

…. …. Я ЛЕЧУ! …. ….

— Умница! — вибрирует за моим ухом бархатный голос, — А теперь сама. Встанешь на моё место? Подальше от края не так страшно.

— Не-не-не!!!

Но мой рыцарь шагает назад, аккуратно увлекая меня за собой.

— Если станет слишком страшно, то присядь на корточки. Не унесет тебя — не бойся.

— Кир, не надо! Я боюсь!

— Надо! Рядом с тобой не всегда будет тот, кто поддержит. И боятся глупо, помнишь? Перебори этот страх. Просто не думай о нём. Страха нет. Сейчас я тебя отпущу, не бойся! Стой и считай хотя бы до десяти.

В следующее мгновение надежная опора из сильных рук на моей талии исчезает. Я остаюсь на выступе над обрывом одна.

Один, два, три, четыре …

Порыв ветра. Меня шатает. Подшагиваю одной ногой назад, так устойчивее.

Пять, шесть, семь …

Ещё один порыв, гораздо сильнее. Я стремительно сажусь на корточки и следом плюхаюсь попой на горячий камень, ойкаю: горячо! Быстро подсовываю ткань юбки под бёдра и одновременно чувствую крепкие руки на моих плечах. Это Кир.

— Ты в порядке?

Я чувствую злость на него за то, что оставил одну, вопреки моему страху и возражениям. И одновременно понимаю, что благодаря его поступку я несколько секунд простояла у края обрыва без чьей-либо помощи.

Через мой взгляд Кир взгляд понимает, что я более-менее в порядке. Кивает мне и возвращается к месту, где оставил свою фотокамеру.

Устраиваюсь поудобнее: сгибаю ноги в коленях, опираюсь одной рукой о камень. Снова поворачиваюсь к раскинувшемуся передо мной панорамному виду лицом. Сидя совсем другое дело, почти не страшно. Принимаюсь внимательно разглядывать детали пейзажа передо мной и осторожно смотрю вниз.

Красиво! Как же здесь безумно красиво! Это самое прекрасное место в Крыму.

Мне становится так комфортно на моём «насесте», что не хочется никуда уходить и я продолжаю наслаждаться моментом, забыв о Кире. Но несколько минут спустя замечаю, что вся дрожу, то ли от холодного ветра, то ли от резкого выброса адреналина, а может от того и другого.

Такой

бодрой и окрылённой я себя не чувствовала … хмм … а пожалуй никогда.

Краем зрения вижу, что Кир спустился по склону ниже и фотографирует меня. Как раз тот ракурс, с которого снимал юбилейно-свадебную пару фотограф. Я выпрямляю спину, выстраиваю изящнее позу и еле сдерживаю улыбку, вспоминая его сегодняшние слова о том, почему он перестал фотографировать: «Не хочется отвлекаться от неповторимости каждого момента. Фотографии должны быть здесь».

Я неосознанно повторяю его жест — касаюсь рукой груди там, где бьётся мое сердце. И делаю мысленную фотографию этого момента.

***

— Ну что, собственные крылья теперь в загашнике [4] есть? — улыбается он, подавая мне руку, чтобы помочь сойти с плоского выступа на скалу. Шагаю к нему.

— Дааа!!! Спасибо тебе! Огромное преогромное спасибо!

— Смелая моя девочка! После такого экстремального приключения с парапланом ещё и над пропастью со мной потанцевала и на камеру красиво попозировала. Горжусь!

— О, Кир! — счастливо выдыхаю его имя, обнимаю его за плечи; мой сёрфер опускает взгляд на мои губы.

Саркастическая ведьмочка внутри меня чувствует себя после этого: «О, Кир!» главной героиней сцены любовной мелодрамы. Но романтическая дурочка зашкаливает эмоциями, она счастлива, а потому она в этой сцене главная.

Если он меня сейчас ещё и поцелует, тогда точно — крылья. Самые настоящие.

Но он не целует. Он опять быстро считывает эту смесь эмоций в моих глазах, выпускает из своих рук, отодвигаясь, бросает небрежно, — Мы тут по дороге сюда на Клемухе старый аэродром проезжали. Пока ты на параплане летала, мне рассказали, что там можно прыгнуть с парашютом на самолёте. И я вот что подумал … если тебя ещё и с парашютом скинуть сегодня, для закрепления результата борьбы со страхом высоты, тогда очень действенная шоковая терапия за один день получится. Ммм? — кривит губы в усмешке и уходит наверх к «Звездопаду воспоминаний».

Чёрт бы тебя побрал! Ну почему опять?!

Взбираюсь вслед за ним. Он ждёт меня у парапета. Отдаёт мне мой платок. Я окидываю ещё одним прощальным взглядом прекрасный вид у наших ног. Тщетно пытаюсь скрыть разочарование от несостоявшегося поцелуя и его последних слов под спокойно-равнодушным выражением лица.

— Ладно, я пошутил. Ты правда молодец! А тебя кто-нибудь катал по горному серпантину вдоль побережья на автомобиле?

Качаю головой.

— Тогда поехали — прокачу с ветерком! Может найдем по дороге место, где ещё красивее и никого нет.

Это он пытается сейчас сгладить, что не захотел поддержать мои иллюзии?

— Ага, только таблетки от укачивания приму.

Бросаю на него тяжёлый взгляд. Не могу сдержаться.

Достал!

Ухожу вперёд к машине и слышу зовущий меня женский голос.

— Девушка, эй! Девушкааа!

Поворачиваю голову налево, откуда зовут. Оранжевая Нива всё ещё не уехала. «Юбилейные молодожёны» стоят у открытого багажника и пьют шампанское из стеклянных бокалов.