Се?рфер. Запах шторма

Востро Анна

Невеста-жена машет мне рукой.

— Девушка, а вы же не замужем? Нет?

— Нет, а что?

— А ничего. Лови!

Прямо в мои руки стремительно летит свадебный букет из поебень травы и я еле успеваю его поймать.

Опа! Неожиданный поворот! Забавно.

Машу дарительнице пойманным трофеем, зарываюсь в него носом, пряча глупую улыбку, которую пытаюсь, но не могу сдержать. Я не верю в народные приметы, но что-то прям так приятно и так вовремя она мне запулила этот букет. Словно бальзам лечебный на душу вылила — там сразу становится

спокойно и поселяется отчаянная уверенность: «У меня всё будет хорошо!»

Кир никак не комментирует происходящее, обходит меня, открывает дверцу пассажирского сидения и кивком приглашает сесть в автомобиль. Когда сажусь внутрь сталкиваюсь с ним взглядом и вижу ошеломляющий коктейль эмоций в его глазах: воодушевление, обречённость и самую настоящую бурю.

Мне нравятся первый ингредиент этого коктейля. Я могу объяснить и понять второй. Но последний пугает, ведь буря всегда несёт разрушения на своём пути, а почему такая эмоция вылезла у него сейчас — я не понимаю.

Примечания к главе

[1] «Бояться — глупо!» фраза одного из главных героев культового фильма «Достучаться до небес!»

[2] Добре — ладно на украинском языке.

[3] Персонажи актеров Кейт Уинслет и Леонардо ДиКаприо в фильме «Титаник».

[4] Загашник — место куда откладывают что-либо про запас.

Семь

Ничего не скажу вам:

Ни намёка, ни пол слова.

Только лёд от моих ран

Отойдёт по весне снова.

Две карги изо дня в день

Заунывную песнь пели.

Вышивали крестом тень

На послушном моём теле.

Две старухи трясли ночь,

Выбивали, что есть прыти,

Отметая свет звёзд прочь,

Вырывали из тьмы нити.

А я инеем укрою неподвижное лицо.

Засыпаю медленно и легко….

(Nova «Иней»)

***

Длинные глубокие тени тянутся по земле в лучах заходящего солнца. Тянутся к нам от полуразрушенных кирпичных зданий с высокими арками. В предзакатной алой мгле исчезает море и бухта Чалка [1].

Предыдущие несколько часов мы катались на внедорожнике по горному серпантину восточного побережья, мимо Солнечной долины, Судака, до храма-маяка в окрестностях Алушты и обратно.

Мне очень нравилось это ощущение адреналина от быстрой езды на ровных участках перевалов старой

автомагистрали, с плавным притормаживанием на крутых поворотах. Это чувство сопротивления ветру, когда я вытягивала руку из окна автомобиля. Этот вид несущейся навстречу дороги, проникающей сквозь наши тела. Словно мы стремились достичь точки горизонта, где обманчиво сходятся параллельные линии обочин. На некоторых крутых спусках двигатель ревел на пониженных передачах и оборотах, близких к максимально допустимым.

И ещё мне очень нравилось наблюдать, как уверенно и спокойно Кир вёл машину, переключая передачи и прибавляя скорость там, где это было возможно, не смотря на не предназначенность серпантина для лихой езды.

По пути мы останавливались на видовых площадках, с которых открывались живописные виды на горы и море. Но везде, повсюду были люди. И нигде, ни разу он не дотронулся до меня.

***

Машина останавливается рядом с развалинами, напоминающими очертания административного здания с часовой башней. Вместо часов — причудливое сочленение цветных орнаментов. В этих строениях есть что-то восточное.

— Как здесь живописно! Что за развалины?

— Ты здесь не была? Это старый киногородок. Декорации для какого-то фильма.

— Декорации? Кажется тут, наконец-то, никого нет. Странно …

— Сюда мало кто добирается, не широко известная достопримечательность. Я подумал, что тебе тут понравится. Как раз к закату успевали.

К закату? О, да этот парень всё-таки романтик где-то в глубине души?

Мы оба замолкаем, продолжая любоваться тенями от развалин и алыми красками неба, стремительно переходящими в багровые. Разлитую вокруг тишину нарушает лишь неумолкаемый стрёкот цикад и шум двигателя автомобиля.

— Кстати, ты знаешь, что старый фильм «Алые паруса» снимали в окрестностях Коктебеля? Там на фоне некоторых сцен скалы Кара-Дага видно, — вспоминаю я к теме о фильмах.

— Правда? Не помню этот фильм. Даже не уверен, что смотрел.

— Ну, сказку Грина то «Алые паруса» знаешь?

Он кивает.

— Это была моя любимая сказка в детстве, — с улыбкой продолжаю я.

— Почему?

— Потому что в ней капитан Грей произносит потрясающие слова «Чудеса нужно делать своими руками. Если душа человека жаждет чуда — сделай для него это чудо. Новая душа будет у него и новая у тебя». И делает такое чудо своими руками для Ассоль. Поэтому эта история так меня цепляет.

— Хмм… — неопределенно и задумчиво мычит Кир, — Не правильный посыл у сказки, на мой взгляд. Под чудом Грей здесь имеет ввиду исполнение желания, мечты. Я согласен, что чудеса надо делать своими руками, но не согласен, что надо это делать для кого-то другого. Если никто не будет ждать, когда кто-то для него совершит чудо, и все поймут, что надо совершать чудеса самостоятельно, тогда каждый будет сам творец своей мечты и все будут самодостаточны. Вот Грей хотел быть капитаном и стал.

Проговаривая все это, он смотрит перед собой, через лобовое стекло, вслед заходящему солнцу. Не на меня. Я качаю головой.