Седьмая чаша
Шрифт:
– Может, именно поэтому они так быстро одобряют все законопроекты короля?
К тому времени, когда я добрался до Гая, уже стемнело. Его лавка была закрыта, но он сразу ответил на мой стук. Открыв дверь и впустив меня внутрь, он с мрачным видом предложил садиться. Сев напротив, Гай сцепил пальцы и уставился на меня серьезным взглядом.
– Как себя чувствует бедная миссис Эллиард? – спросил он.
– Подавлена. Мы ни на шаг не продвинулись в расследовании убийства Роджера. Не можем даже найти поверенного по имени Нантвик,
– А как ты сам? Выглядишь очень напряженным, хотя совсем недавно держался молодцом. Ты продолжаешь делать упражнения для спины?
– Да, я выполняю все твои предписания, Гай. Я дисциплинированный пациент. – Я сделал глубокий вдох. – И как бы тяжело это ни было, я готов выслушать все, что ты расскажешь мне относительно осмотра тела Роджера. Прошу лишь об одном: поменьше ужасных деталей.
– Сегодня утром я съездил туда, где сейчас хранится тело. Я взял с собой Пирса…
Я нахмурился. Мысль о том, что Гай взрежет тело Роджера и станет копаться в его внутренностях, была ужасна сама по себе, но то, что это будет делать совсем посторонний человек, какой-то мальчишка…
– Я натаскиваю его, Мэтью. Лицензия на вскрытие трупов, которой я располагаю, предоставляет уникальную возможность изучать человеческую анатомию. В будущем он использует эти знания, чтобы помогать другим людям.
И все же мне было неприятно думать об этом.
– Что ты узнал? – спросил я.
– Пока я могу сказать одно: на момент смерти мастер Эллиард находился в отменном здравии.
– Так оно и было, до того момента, пока кто-то не оглушил его и не перерезал ему горло.
– Не думаю, что он был оглушен, – проговорил Гай все тем же мрачным тоном. – По крайней мере, не в том смысле, какой мы вкладываем в это слово.
Я ошарашенно смотрел на собеседника.
– Ты хочешь сказать, что в момент смерти он находился в сознании?
– Нет, не это. Ты когда-нибудь слышал про двейл?
Я отрицательно мотнул головой.
– Впрочем, зачем тебе это знать? Это жидкий компонент опия, а также некоторых других веществ, например уксуса и свиной желчи. С помощью этого вещества человека можно вогнать в бессознательное состояние. В зависимости от использованного количества. Оно может вызывать расслабление, отключение сознания или смерть. Его использовали столетиями с единственной целью: отключить пациента перед хирургической операцией.
– Значит, это сильное обезболивающее! Почему же тогда я никогда не слышал о нем?
Гай покачал головой:
– Тут все не так просто. Более того, существует большущая проблема. Правильную дозу очень трудно определить. Чрезвычайно трудно. Она зависит от многих факторов: срока хранения ингредиентов, габаритов и возраста самого пациента. Малейшая передозировка – и на руках у врача оказывается свеженький труп. По этой причине сегодня это вещество применяется крайне редко. Но я думаю, убийца мастера Эллиарда использовал именно его.
– Почему?
– Позволь, я кое-что покажу тебе.
Гай вышел из комнаты
– Этот башмак был сухим. Он, должно быть, находился на той ноге, которая торчала из фонтана. Увидев это пятно, я сначала понюхал его, а потом повозил по нему пальцем и попробовал на вкус. Тут явно ощущается вкус двейла. – Он посмотрел на меня. – Первым делом человек, принявший его, впадает в состояние эйфории, затем теряет сознание. Этим и объясняется столь мирное выражение, что застыло на лице твоего друга.
– Ты говоришь, что это вещество больше не применяется. Кто же мог использовать его?
– Очень немногие врачи и хирурги, кто-то из лекарей, не имеющих лицензии на врачевание.
Гай помолчал, снедаемый какими-то внутренними сомнениями, и добавил:
– Традиция использования этого вещества существовала в некоторых монастырях.
В комнате повисла тишина. Я пристально посмотрел на друга и спросил:
– Ты тоже пользовался этой штукой?
Гай неохотно кивнул:
– Только в тех случаях, когда думал, что пациент во время серьезной хирургической операции может умереть от болевого шока. Кроме того, у меня богатая практика в определении правильной дозы. И хотя сегодня это вещество уже не используется, его формула хорошо известна врачам. Тут никакого секрета нет.
– Значит, тут требуется богатый опыт?
Малтон снова кивнул.
– Убийца не хотел давать Роджеру смертельную дозу. Ему нужно было устроить эту ужасную картину в фонтане. Поэтому он накачал мастера Эллиарда двейлом так, что тот отключился и не пришел в себя даже тогда, когда ему перерезали горло.
– Что еще поведало тебе тело?
– Больше ничего. Все органы в прекрасном состоянии. Его здоровью мог бы позавидовать и более молодой мужчина.
– Ты говоришь как-то очень отстраненно, Гай.
– Иначе и быть не может, Мэтью, в противном случае разве мог бы я спокойно смотреть на все те вещи, которые мне приходится видеть почти ежедневно?
– А вот я не могу быть таким беспристрастным. По крайней мере, в данном случае.
– Тогда, может быть, тебе стоит предоставить расследование другим людям?
– Не могу, я дал Дороти обещание найти убийцу.
– Очень хорошо.
На мгновение Гай вдруг стал таким же напряженным и усталым, каким был в тот вечер, когда я привел к нему Роджера.
– Была, правда, у него шишка на затылке. Я думаю, тот человек, с которым встречался твой друг, действительно оглушил его ударом по голове, а когда он пришел в сознание, каким-то образом принудил его принять двейл. Он снова отключился, теперь уже основательно, и убийца отнес его в Линкольнс-Инн.
– Через поле и оранжерею.
Я рассказал ему про следы, по которым шел Барак.
– Роджер был субтильным мужчиной, но этот негодяй все равно должен был быть очень сильным человеком.