Седьмой этаж, годы 1-3
Шрифт:
— Ты что не спишь, Эм? Уже за полночь перевалило, — спокойно поинтересовался он.
— Не знаю, не спится. Пить захотелось. А ты что тут делаешь так поздно?
— Тоже не спится. Я иногда полуночничаю. Решил вот избавиться от старых ненужных записей.
Она видела, как он пытается погасить в себе пламя, которое вспыхнуло при её появлении, но сейчас ему почему-то не так хорошо это удавалось, как обычно. Свечение в нём то гасло, то вновь разгоралось. Он отвёл взгляд в сторону и свет в нём теперь казался ей совсем тусклым. Справился-таки!
Он бросил в камин последние листочки. Огонь полыхнул сильнее, получив пищу, лизнул бумагу ярким языком, заставив её свернуться и обуглиться.
Эм
— Глеб, — ей нужно только заглянуть ему в глаза.
— Да, — он поднимает взгляд.
Отлично. Она чувствует, как её приказ несётся по тоннелям его зрачков. Его взгляд туманится. Всё идёт, как надо…
То, что происходит в следующую секунду, просто уму непостижимо. Её посыл вдруг врывается в её собственное сознание, словно бумеранг. Всё вокруг расплывается, она видит только его глаза, которые затягивают её, как в омут.
Она не в силах больше справляться со своей страстью. Её воля парализована, его глаза для неё сейчас — центр Вселенной. Он может приказать ей всё, что угодно, она принадлежит ему целиком и полностью. Пусть он прикажет ей умереть, и её сердце безропотно остановится в ту же секунду…
Вдруг всё вокруг начинает вращаться с бешеной скоростью. Какая-то непреодолимая сила выдёргивает её из этого круговорота, и она чувствует его руки на своих плечах. Он встряхивает её и очень серьёзно смотрит ей прямо в глаза. Она никак не может прийти в себя и понять, что случилось. Постепенно к ней возвращается сознание, она замечает озадаченное выражение его лица и с ужасом осознаёт, что сейчас произошло. Она вырывается из его рук и прячет лицо в ладонях.
Ей всегда удавалось скрывать свою боль за маской спокойного равнодушия, никогда ни один парень не видел её слёз, но сейчас, когда ей, как никогда, важно скрыть свои чувства, она ничего не может поделать с этими предательскими слезами, которые душат её, топят, выдают её слабость и унижают.
Он молча стоит совсем рядом и терпеливо ждёт. Почему она до сих пор не сбежала отсюда, она сама не понимает.
Вместе со слезами постепенно выплёскивается напряжение, и в душе остаётся лишь злость на себя, на него, заставившего её оказаться в таком идиотском положении. Она решительно вытирает слёзы ладонями и смотрит на него с вызовом.
Он спокойно выдерживает её взгляд. Не похоже, чтоб он был сердит. Это остужает её пыл, и она снова начинает чувствовать себя уязвимой.
— Эм, извини, я не хотел тебя обидеть. Это просто защитная реакция. У меня есть кое-какой опыт, я хорошо знаком со многими заклятиями и чарами и реагирую на них практически на автомате, непроизвольно. Я даже подумать ни о чём не успел, прежде чем поставил щит… Если бы успел подумать, не стал бы защищаться, честное слово, — уголок его рта чуть дёргается.
Эм опять скисает от его едва уловимой иронии, но расплакаться она себе больше не позволит.
— Необычные чары, — задумчиво произносит он. — У тебя кто в роду, сирены, гарпии? Ну и зачем я тебе понадобился?
Ей страшно больно от того, что он раскусил, как орех, её поползновения, от того, что он отлично понимает, что она хотела его околдовать. Как же стыдно! Ужас, просто ужас!
— Хочешь знать, зачем я это сделала? — она смотрит на него, почти как на врага. — Ты не видишь, что со мной творится? Да, я идиотка, я делаю всякие глупости и опозорилась уже — хуже некуда! Я ничего не могу с собой поделать, потому что меня угораздило влюбиться
Эм бросилась было бежать, но он перехватил её, сгрёб в охапку.
— Постой! Да постой же ты!
Она дёргается и выворачивается из его рук, но хватка у него железная.
— Пусти! Немедленно отпусти меня, кому сказано! Убери свои лапы! — она чуть не искрится от злости.
— Я отпущу, если пообещаешь не убегать. Я просто поговорить хочу, — у него почти ровный голос. Похоже, ему не составляет особого труда удерживать взбешённую фурию, которая из сил выбивается, чтоб вырваться.
Эм потрепыхалась ещё немного, потом сдалась, понимая, что ей с ним всё равно не справиться.
— Ладно, сдаюсь. Пусти, — сварливо буркнула она и со злостью сдула прядь волос с лица.
Он отпустил её, но вид у него был такой, будто он в любой момент готов снова её схватить, если она вдруг вздумает убегать.
— Да не бойся ты, не убегу я, — фыркнула она.
— А я и не боюсь. Я всё равно тебя поймаю. Ты не уйдёшь, пока мы не поговорим.
— Ну и наглый же ты!
— Есть немного, — усмехнулся он благодушно.
Если бы она не была так зла, то рассмеялась бы.
Он помолчал с минуту, подбирая слова. Она смотрела ему в лицо с вызовом, но как только он заговорил, остатки злости испарились без следа, подчинившись мягкому тону его негромкого голоса.
— Эм, прости меня. Я совсем не хотел сделать тебе больно. Я не знал, что ты ко мне так относишься, честное слово. Даже подумать не мог. Мне казалось, что тебе со мной приятно общаться… но это ведь не давало мне права… Я привык смотреть на вещи трезво и предпочитаю твёрдые факты догадкам… Ну и… возможно, опасался принять желаемое за действительное… Только тебе не следует так ко мне относиться.
Он нервно покусал губу и продолжил, отведя взгляд в сторону:
— Я… Ты мне очень нравишься… больше, чем нравишься… именно поэтому я не могу позволить себе легкомысленно к этому отнестись. Пожалуйста, ты только пойми меня правильно. Я боюсь втягивать тебя в отношения, которые могут не дать тебе того, чего ты от них ждёшь. Просто права не имею, — решительно выдал он, заглянув ей в глаза. — Поверь, я об этом очень много думал и мне совсем нелегко отказываться от того, чего мне хотелось бы больше всего на свете, но в жизни не всегда можно позволить себе руководствоваться только своими желаниями и чувствами. Пойми, это не блажь и не упрямство, я просто не хочу тебя обидеть и разочаровать. Я реально оцениваю свои возможности, а реальность, к сожалению, такова, что я не смогу уделять тебе достаточно времени и внимания, даже, если расшибусь в лепёшку и буду делать для этого всё возможное и невозможное. Что это будут за отношения, если мы будем проводить вместе считанные минуты? Тебя это будет обижать, а мне будет тошно от своего бессилия что-либо изменить. Мне от моей загруженности никуда не деться и самого меня не переделать. Ты ведь меня совсем не знаешь, Эм. Я иногда вообще ухожу с головой в свои дела, и тогда меня раздражает малейшее вторжение в моё личное пространство, я бываю злым и несдержанным, когда у меня что-то не ладится. Я понятия не имею, когда этот напряжённый период в моей жизни закончится, и не вправе рассчитывать на то, что ты захочешь ждать лучших времён. Я не хочу причинить тебе боль, не хочу, чтоб ты почувствовала себя обманутой в своих надеждах из-за меня и услышать от тебя справедливые упрёки, на которые мне нечего будет ответить…