Седьмой этаж, годы 1-3
Шрифт:
— Вот странно, почему это солнечные зайчики так называются? А-апчхи! Пчхи! Солнце такое щекотное. Нет уж, и никакие они и не зайчики. Совсем не похожи на Зайку, — думает Дениска, усадив своего зайца на диван и придирчиво его разглядывая. — Нет, совсем не похожи. Они такие же жёлтенькие, как цыплятки, которых вывела Рябушка. Там, правда, и чёрненьких парочка есть, но остальные — жёлтенькие. Если б Рябушка не клевалась, можно было бы всех их поймать и погладить, а так, только одного успел поймать, а она как клюнет! Цыплёночек такой маленький, мягонький, пушистенький и жёлтенький, как
Малыш тянется руками к плюшевому зайчику. Зайка вдруг прямо на глазах пугающе меняется, трансформируется, превращаясь в огромного чёрного паука. И вот уже длинные волосатые лапы тянуться к маленькому Дениске! Сейчас этот кошмарный монстр схватит его, укусит, растерзает! Страшно, страшно!!
— А-а-а-а-а-а! Ма-а-ама-а-а-а-а! Мамочка-а-а-а!!!
Дениска зажмуривается сильно-сильно, закрывает глаза руками и зовёт маму ещё громче, ещё отчаяннее.
— Тихо, тихо, малыш, — вдруг слышит он мягкий спокойный голос.
Сильные руки подхватывают его и поднимают высоко-высоко над полом, над пауком и над страхом. Большая тёплая ладонь гладит его затылок, успокаивая, и маленький Дениска понимает, что спасён. Он решается, наконец, открыть глаза и посмотреть на того, кто пришёл ему на помощь. Ему знакомо это лицо и он доверчиво обхватывает своего спасителя руками за шею.
— Всё хорошо, тебе нечего бояться, малыш.
— Я тебе верю, ты хороший и сильный. Ты можешь спасти моего Зайку? Мне очень нужен мой Зайка. Спаси его, пожалуйста, — просит Дениска.
— Я тебя понимаю. Конечно же, тебе нужен твой Зайка. Сейчас мы всё поправим. Смотри.
Маленький Дениска с опаской смотрит вниз на паука, и страх опять начинает шевелиться в нём. Но сильные руки крепко держат его высоко над полом. Паук отсюда кажется не таким уж жутким, и малыш с каждой секундой чувствует себя всё спокойнее. Он с интересом рассматривает паука, замечает, что у него забавный узор на спинке и тельце покрыто нежным пушком, как у чёрненького цыплёнка. Дениске даже хочется протянуть руку и погладить его, как вдруг, — пых, паук исчезает в лёгком облачке дыма, а на его месте оказывается плюшевый зайчик.
— Заинька!
Малыш соскальзывает вниз, подхватывает своего Зайку и прижимает его к груди со счастливым вздохом. Потом тянет за рукав своего спасителя, призывая того наклониться пониже.
— А я знаю, кто ты, — заговорщически шепчет он ему на ухо. — Ты — это я, так?
— Скорее, я — это ты, — улыбается большой Денис.
— Я тоже сильный и смелый?
— Ты сильный и смелый.
— Ты не уйдёшь? — спрашивает малыш, доверчиво заглядывая в глаза большому Денису.
— Я не могу уйти. Я — это ты, — уверенно отвечает ему большой Денис.
— Это хорошо. Мне нравится, что я такой большой… Только… большие, ведь, не играют с зайчиками, — маленький Дениска с сожалением смотрит на своего зайца. — А я ещё хотел показать Зайке чёрненького цыплёночка… Мне обязательно быть большим?
—
— Ты — это я…
— Ну что, как ты себя чувствуешь?
Глеб заметил, что Дэн открыл глаза, и сразу склонился над ним, внимательно вглядываясь в его лицо.
— М-м-м, нормально.
Дэн потёр глаза ладонями, зевнул и с удовольствием потянулся.
— Ы-ы-х, хорошо-то как. Чего вы все на меня уставились?
Женька с Ильёй переглянулись.
— Дэн, тебе что-нибудь снилось? — Женька даже не пыталась скрыть любопытства.
— Кажется, нет… Не помню…
Дэн наморщил лоб, силясь припомнить свой сон. Нет, не вспоминается ничего. Но он чувствует себя бодрым и на душе легко.
— А долго я спал? Не бормотал во сне? — спросил Дэн с некоторым беспокойством. Его не обрадовала мысль о том, что он мог хныкать, или кричать во сне, припоминая свои страхи.
— Да минут двадцать всего. Ничего не бормотал, храпел только громко. Да ты всегда храпишь так, что стены трясутся, — пожал плечами Илья.
— Мог бы обойтись без этих подробностей, — буркнул Дэн.
— Глеб, это всё? Ты думаешь, Дэн уже избавился от фобии? — у Ильи в голосе отчётливо звучало сомнение.
— По идее, да, — утвердительно кивнул Глеб. — Дэн, ты как смотришь на то, чтоб Пётр вместе со своей Каролиной остался в общаге?
Дэн подумал о Каролине. Странно, обычно одно упоминание о ней вызывало дрожь в коленях, а сейчас он совершенно спокойно о ней подумал и даже попытался её себе представить. У неё много ног и чёрное волосатое тельце. Ещё она здоровенная и очень быстро ползает. Дэн намеренно рисовал её в своём воображении утрированно мерзкой и отвратительной, представляя её огромной, лохматой, щёлкающей жвалами. Бэ-э-э… Мерзкая… Но совсем не страшная. Ни малейших признаков привычной паники. Неужто, и правда, помогло?
— Ну… я не имею ничего против Петьки. Пусть только его Каролина не шляется по общаге без присмотра. Даже, если я её больше не боюсь, она всё равно противная, и часто видеться с ней у меня нет никакого желания, — Дэн решил, что перестраховаться не помешает.
— Это разумное требование, — улыбнулся Глеб, — думаю, Петруха об этом позаботится.
Дэн вдруг схватился за живот.
— Ой, блин, чой-то мне как-то не комильфо. Я щас.
Он подскочил с места и рванул к выходу.
— Слышь, Дэн, ты бы книжечку с собой прихватил, чтоб не скучать. Полчаса тебе точно придётся заседать, но потом всё будет в ажуре, — кинул ему вдогонку Глеб.
— Вот ты гад! Ты знал, что так будет! Мог бы хоть заранее предупредить! — Дэн взвыл и понёсся в туалет.
— Это точно не опасно? — спросила Женька, с тревогой глядя ему вслед.
— Абсолютно. Это единственный побочный эффект этого зелья, причём, кратковременный. Ребята, я пойду, у меня дел по горло. Не думаю, что я ещё понадоблюсь Дэну сегодня. Никакие лекарства ему не нужны, придётся только как следует прос… кхм… душевно посидеть в сортире. Если захочет выяснить со мной отношения по поводу издержек лечения, пусть потом зайдёт ко мне в комнату, — ухмыльнулся Глеб.