Седой Кавказ
Шрифт:
Неторопливо, бережно объезжая многочисленные колдобины, выехали из села. За невиданной машиной, кутаясь в клубах пыли, еще долго бежала голопузая, чумазая ребятня. Докуевы молчали. Каждый думал о своем. Албаст еще был под впечатлением строительной фантазии, у Домбы от чего-то тоскливого, навсегда потерянного, а может быть, даже проданного, защемило в груди, и только Алпату с наслаждением зевнула.
– Слава Богу, что мы отсюда вовремя уехали, – жеманно вымолвила она. – Если бы не я, так и сидели бы в этом захолустье.
Домба в душе обозвал, как обычно, жену дурой, только теперь к этому слову прибавил – старая, и вновь возвратился
– А у Самбиевых изумительный участок, – нарушил тягостное молчание Албаст, прибавляя скорость за селом.
– Да-а, – машинально ответил Домба.
– Ты знаешь, Дада, какое-то колдовское блаженство я там испытал. Нам бы этот участок заиметь.
– Только этого не хватало, – вступила в диалог мать.
– Может, они продадут его, – продолжал о своем Албаст. – Ведь они нищие, а какая им разница, где жить. Мы бы могли отдать им свой участок и доплатить.
Алпату с заднего сидения наклонилась вперед.
– Да мы и свой участок раз в год если видим – то хорошо, – она еще что-то хотела сказать, но Домба резанул:
– Замолчи, – чувствовалось возбуждение в его гнусавом голосе. – Дельное предложение, Албаст… Я когда работал председателем сельсовета, сутками пропадал на этом участке. И знаешь, всегда мне было там спокойно и приятно. Эта река, этот бук, лес рядом – я там отдыхал.
– Тебе везде отдых, лишь бы не дома, – вновь встряла в разговор жена.
– Да замолчи ты, дура, – оборачиваясь, выкрикнул Домба.
Наступившие после этого неловкое молчание вновь нарушил Албаст.
– Так может они продадут этот участок?
– А что его покупать? – не сдавалась Алпату, – покойный Денсухар нам по уши должен, сколько бумаг он у нас оставил.
– Замолчи, старая дура, – завизжал Домба.
– А что мне молчать, – зная, что сын защитит, не унималась Алпату. – Ты его до смерти боялся, всегда одаривал, как будто у нас в доме благотворительная лавка, а ты ему будто бы должен.
– Не суй свой нос не в свои дела! – оборачиваясь, замахнулся разъяренный
– Хватит вам шуметь, перестаньте, – вступился сын, и после недолгой паузы спросил: – Так что, Денсухар нам должен был?
Домба молчал, только голова его тряхнулась, то ли в знак согласия, то ли от очередной дорожной рытвины.
– И много он должен? – не унимался сын.
Отец вновь промолчал. Они как раз ехали в том месте, где Домба и Денсухар впервые встретились после долгих лет вынужденной разлуки.
– Кто кому должен – как понять? – как бы про себя, в глубокой задумчивости вымолвил Докуев-отец.
– Как «кто кому должен»? – затарахтела Алпату.
Однако Домба уже никак не реагировал на ее болтовню.
– Да-а, мужественный был человек, настоящий кремень, – невольная слеза выступила в его глазах. – Да благословит его Бог!
– Лучше бы рассчитался, а потом подыхал, – сквозь зубы, зло процедила Алпату.
Домба вновь промолчал, низко опустил голову. Денсухар забрал с собой многие тайны. Только сейчас Докуев понял, что был несправедлив к покойному и теперь с его смертью он потерял единственного надежного и мужественного человека. «Денсухар не был другом, но он был верной опорой, его слово многого стоило… А теперь кругом одно жулье, думающее только о деньгах… Бедный Денси, как я тебя водил за нос»! И Домба вспомнил давнее…
…За два-три дня до свадьбы Самбиева Денсухара на совещании в райисполкоме, во время перерыва, лично первый секретарь райкома партии подошел к Докуеву, очень вежливо поздоровался и на глазах пораженных участников учтиво, под локоть провел в свой кабинет.
– Домба Межидович, как у Вас дела, нет ли проблем? – начал издалека гроза района, а потом, уже за чашкой чая, вдруг спросил: – А откуда Вас знает Шаранов?
Докуев опешил, не знал, что ответить, ток прошел по телу.
– Видимо, с Казахстана? – подсказал первый секретарь. – Ведь он служил в области, где вы жили, а потом его перевели в Чечено-Ингушетию. А на днях назначили на очень высокую должность в обком партии. Вы, наверное, читали в газете? Так вот, он о Вас спрашивал, даже просил передать привет… Вы с ним в близких отношениях?
– Да, – с трудом выдохнул Докуев.
…Ночью Домба любовался заревом над Грозным. Он окончательно определился и понял, что общество Самбиева – вред, а его свадьба – лишние затраты и вынужденное общение с голытьбой, в то время как ему передает привет через первого секретаря райкома один из высших руководителей республики.
Несколько недель Докуев тщетно пытался встретиться с Шарановым на общих основаниях через приемную обкома. После совета Алпату он стал поджидать его у парадного входа. И хотя милиция пару дней гоняла, на третий удача улыбнулась: Шаранов узнал его и пригласил в кабинет. Только войдя в торжественно-грандиозное здание обкома, Докуев понял всю силу этого храма Советской власти. От давящей мощи он не мог внятно говорить.
– Ну ладно, Докуев, – быстро подытожил беседу секретарь обкома. – Нам нужны грамотные специалисты. Поедете учиться в Высшую партийную школу. Вот Вам направление, все адреса, телефоны, а это мой в приемной. Звоните в любое время… Только по делу.
В июле в республиканском доме политпросвещения шло собеседование. Принимали всех: более грамотных в Москву, остальных в Ростов-на-Дону. Докуева послать учиться экзаменаторы никак не смогли: абсолютно безграмотен – был их вердикт, да к тому же в возрасте.