Седой Кавказ
Шрифт:
Как мешок волоча, Поллу притащили в глубь дома; она только слышала сопение возле уха, смрадный запах изо рта мужчины. Ее бросили на диван, высвободившись, она взглянула в ужасе вверх – над ней стоял в милицейской форме Анасби Докуев.
– А-а-а! – закричала Полла, попыталась встать.
– Молчи! Не шуми! – ласково взмолился майор, удерживая ее за плечи. – Послушай, Полла! Я люблю тебя! Ты моя жена, успокойся.
– Нет, нет! Не трогай меня! Отпусти!
– Я люблю тебя! Люблю! – Анасби бросился на колени, обхва-тывая ее бедра, упираясь лицом в ее грудь, пытаясь целовать.
– Не
– Ты моя! Моя! – в возбуждении задыхался Анасби. – Ты моя жена и теперь навсегда со мной… Я тебе отдам весь мир, только уго-монись, – все еще вежлив он с ней.
– Нет, нет, – отчаянно, изо всех сил боролась Полла. Она излов-чилась, оттолкнула Анасби, бросилась к выходу, путаясь в полунаде-том пальто.
В сенях Анасби догнал ее, рванул воротник пальто да так, что оно разорвалось.
– Спасите! – заорала Полла. – Спасите! – она уже раскрыла входную дверь, когда мужские костлявые пальцы с колющей болью впились вновь в ее лицо, шею и, придушивая, потащили обратно.
– По добру, сучка, не хочешь, – над ухом, с одышкой шипела ядовитая угроза, – тогда получишь по заслугам. За все получишь, рассчитаюсь я с тобой, и больше никуда от меня не денешься! Не же-ной будешь, а рабыней! Ждал я, сука, этого момента… что, не лю-бишь меня? Брезгуешь? По Самбиеву вздыхаешь? Его любишь? Ах, ты блядь, еще кусаешься?! Получай! На еще! Что, больно? У ну, не кричи! Кому говорю – не кричи! Я твой муж – и что хочу, то и делаю! – новый пинок в подреберье, и стоящая на четвереньках Полла пока-тилась по дощатому, местами прогнившему полу.
Когда к девяти вечера Полла домой не вернулась, Масар не на шутку забеспокоилась. Через каждые четверть часа она выходила за калитку на улицу и вслушивалась в каждый шорох, пыталась разгля-деть во мраке ночи движущуюся тень квартирантки.
У Масар дома телефона не было, и вконец заволновавшись, она побежала к соседям через улицу, чтобы от них позвонить Султанову и спросить, не подменяет ли кого-либо на дежурстве.
– Может, она в село поехала? – успокаивал медсестру главврач. – В любом случае, где искать ее, я не знаю, – увиливал от ненужных хлопот Оздемир, хоть и был, как казалось ему, очень влюблен в Пол-лу. – Утром посмотрим… Может, где загуляла жеро?!
К восьми утра Полла должна была заступить на дежурство. Ко-гда она не явилась, даже главврач понял – что-то случилось, просто так не прийти на работу Байтемирова не могла, все знали ее ответст-венность и дисциплинированность.
– А, может, она действительно, в село поехала? – теперь и Сул-танов забеспокоился, как-никак по Полле он страдает, любит ее, но-чами ею грезит.
– Да не ездит она посредине недели домой, – рассуждает вслух Масар. – И если бы поехала, то предупредила бы, записочку остави-ла.
– А, может, что случилось в селе, и она неожиданно уехала, – нервно потирал ладони Оздемир. – А ну-ка, давай, вот тебе деньги на такси, съезди в Ники-Хита… Только панику там не поднимай, как бы между прочим, будто бы ты проездом… Знаю, что не ближний свет, сам бы поехал, так сразу что-либо заподозрят. К тому
Весь день Султанов нервничал, во время операции у него дро-жали руки и он вынужден был попросить ассистента закончить без него. На обед не пошел, не поехал на коллегию в министерство, хотя и должен был, не позвонил Изабелле в Москву, а когда из окна, в ко-торое он весь день с ожиданием выглядывал, увидел удрученно иду-щую Масар, убедился, что с Поллой случилось неладное.
Имея служебный доступ, он в течение часа обзвонил все город-ские травмпункты, отделения «Скорой помощи», морги, а потом сде-лал запрос в милицию. О Байтемировой Полле никаких сведений не было.
Невольно у Султанова пробудился инстинкт сыщика, и он стал допытываться, куда могла пойти Полла. Он позвонил своей пациент-ке, которую она вчера должна была навестить. Ему подтвердили, что Байтемирова была, и около четырех часов пополудни их покинула. Потом Султанов осматривал ее стол и обнаружил журнал. Вот они, аккуратные записи о пациентках, которых она обследовала на дому. И тут странная последняя запись: «Карина (3-е хирургическое отде-ление), пер.Привокзальный, д.12. Попова Мария Ивановна. 62 года. Стенокардия. Тел. 22-14-68. 20 руб. за посещение».
Султанов набрал телефон – никто не отвечает. Перелистывая журнал, он призадумался. Абсолютно всех пациентов он сам реко-мендовал Байтемировой, и только эта Попова неизвестна.
– Масар! – крикнул Султанов. – А ну, позови-ка Карину из третьей хирургии.
– Она уже ушла, – из коридора ответила медсестра.
– Зайди… Кто она такая?
– Какая-то шлюха, вечно курит под лестницей.
– Пойди в отдел кадров, узнай ее домашний адрес, телефон.
– Кадры закрыты, рабочий день-то истек.
– Да, – огорченно глянул на часы Султанов. – Пойдем к тебе, может она объявилась?
– А если нет? – испуганно глянула на него Масар.
– Заявим в милицию, – на ходу ответил главврач.
Дом тети Масар был пуст. Оздемир хотел было вернуться на работу, чтобы оттуда позвонить в милицию, и почему-то захотелось ему самому наведаться в переулок Привокзальный. Внутренний го-лос подсказывает, что здесь что-то не то. Ведь не может такая краси-вая девушка, жеро, жить без соблазнов, без какого-то общения, свя-зей. Ну прожила она у тети Масар более полугода без единого подоз-рения. А теперь, может, не выдержала? А, может, кто из Краснодара объявился? Кто знает, чем она там занималась? Ведь в тихом омуте черти водятся. А вокруг нее столько всяких кружится, зарятся на ее прелесть!
Даже опытный таксист с трудом нашел Привокзальный пере-улок. Дом двенадцать в самом конце, в тупике.
Султанов отпустил машину, осмотрелся. Улица широкая, мрач-ная, глухая. Редкие фонари чуть-чуть освещают ее. Вдоль разбитой ухабистой дороги, широченные грядки; на них, чудовищными скеле-тами, на фоне темно-фиолетового небосклона, толпятся оголенные ветви деревьев.
В конце улицы мрак высокого забора, за ним кипит жизнь же-лезнодорожного узла. Там все в свете мощных прожекторов, беспре-станно в разные стороны уносится медленный перестук колес, из ди-намика слышен приказной голос диспетчера, вонь жженного угля и мазута заполняют округу.