Седой Кавказ
Шрифт:
Султанов с рвением поглощает знания. Его включают в группу по разработке лазерного аппарата для хирургических операций. В со-став группы помимо врачей и инженеров включена женщина-психолог – Степанова – доцент, одинокая мать пятилетней девочки. Степанова изучает вопросы психологической реабилитации после-операционных больных. Так сложилось, что она и Султанов отвечают за один раздел разрабатываемой темы. По ходу работы у них возни-кают профессиональные споры, трения, нестыковки выводов. Из не-прекращающейся борьбы идей, неожиданно рождаются интересные, даже смелые гипотезы. Научная
От идеи Оздемир в восторге, целует непривлекательную колле-гу, тут же приглашает ее в кафе. Продолжением застолья явилась по-стель, и наутро врач понял, что психолог – умная, приятная женщина, живет в Москве в уютной квартире, а ее дочь, проживающая в основ-ном у стариков, ему не помеха.
Вскоре они зарегистрировали брак. К окончанию академии Султанов защитил кандидатскую диссертацию, и в это же время у них родился сын.
В середине семидесятых в период ослабления «холодной вой-ны», для обмена опытом в США направлялась группа молодых спе-циалистов-врачей. Султанов выдержал требования по отбору и по-ехал на годичную стажировку.
За рубежом Оздемир изучил новейшее медицинское оборудо-вание и, вернувшись в Москву, стал ведущим специалистом в облас-ти нейрохирургии.
В это же время он, будучи майором, вышел в отставку и устро-ился в мединститут, параллельно практикуя в одной из научных кли-ник Академии медицинских наук.
В плане личной жизни Султанов, вращаясь в кругу студенток и молодых практиканток, стал убеждаться, что женская молодость – притягательная сила. Теперь опыт зрелых дам его не соблазнял – сво-его опыта было в излишке – и он, как пытливый исследователь, в по-исках женского идеала знакомился все с новыми и новыми будущими и настоящими коллегами, всесторонне общаясь, распространял свой богатый жизненный опыт.
Чтобы им нравиться, Султанов строго следит за своей формой, не допускает вредных излишеств, расхлябанности ни в душе, ни в теле. Он всегда подтянут, аккуратно выбрит, надушен, элегантно одет.
Постоянная мобилизованность создает имидж талантливого врача и способствует постоянному совершенствованию, развитию. К сорокалетию он защищает докторскую диссертацию, что для тех лет редкость, через год получает звание профессора и заведование хирур-гическим отделением клиники. Как к первоклассному хирургу к нему на операцию выстраиваются очереди, и в этих списках есть очень знаменитые люди.
Однажды, взяв на себя огромную ответственность, Оздемир провел очень рискованную операцию. Жена и дочь пациента от души благодарили хирурга, но произошло так, что тяжело заболел сам врач – с первого взгляда он влюбился в дочь, высокую синеглазую блон-динку, подающую надежды художницу-авангардистку.
По природе изящная блондинка, подражая знаменитым худож-никам, экзотически одевалась, вид имела вульгарно-экстравагантный, и под стать внешности – имя – Изабелла.
В сорок с лишним лет Султанов наверное впервые понял, что такое любовь. А влюбился он страстно, от наваждения чувств стра-дал, хотя возраст имел не тот,
Изабелла не могла не заметить «вздохи» лечащего отца врача, и ей порой откровенно смешно от ужимок взрослого человека. Она от-крыто брезгует его вниманием и удивляется, как этот лысый, почти что вдвое старше, ростом ниже нее несчастный очкарик, профессор может на нее претендовать. Тем более что и он и она состоят в браке.
Надменность любимой раздражает Султанова. Он легко овла-девал женщинами, в последнее время преуспевал и с молодыми, а тут мало того, что как юноша влюбился – нет никакой взаимности, даже уважения. Честолюбивый и целеустремленный доктор не находит себе покоя: овладеть Изабеллой он считает отныне смыслом жизни. Часами он дозванивается до нее, преподносит щедрые дары, пригла-шает в театры и рестораны.
Постепенно, через полгода ухаживаний, Изабелла осознает, что только Султанов сквозь свои толстые линзы с достоинством оценива-ет ее мастерство, талант, оригинальный взгляд художника.
На очередной выставке постмодернизма художества Изабеллы терпят полный провал, теперь над ней открыто смеются, доводят до слез. Только присутствующий здесь же Султанов успокаивает ее, го-воря, что истинный гений оценивается значительно позже, и приво-дит яркие примеры из жизни великих художников, называя имена Ван Гога, Микеланджело, Рафаэля.
Крах собственных произведений – страшное горе! И человек, вопреки всему искренне признающий уровень таланта, – самый ду-ховно близкий друг художнику. Изабелла плачется в плечо своего почитателя, теперь Султанов ей дорог, понятлив, благороден. Она мечтает вырваться из темного ханжеского окружения, плебейской Москвы, и они для ее уединения уезжают в осенний холод, в Юрма-лу.
После Юрмалы оба со скандалами развелись, как свободные художники узы любви официальным браком не закрепили. Жили в одной комнатенке коммунальной квартиры. Несмотря на уговоры Оздемира, Изабелла не бросила курить и частенько попивала, утвер-ждая, что это способствует творческому вдохновению.
Как ни странно, тяга к Изабелле у Султанова не угасала, и на-оборот, молодая художница относилась к врачу все с большей холод-ностью и равнодушием. Вскоре Изабелла нашла себя в дизайне мод-ной одежды; у нее появились новые связи, она поздно возвращалась, часто ездила в командировки. Оздемир небеспричинно ревновал, и однажды, поехав к ней на работу, застал Изабеллу пьяной, в компа-нии мужчины. В ту же ночь после очередной распри любимая жен-щина посетовала на неудовлетворенность со стороны немолодого сожителя.
– Из твоего рта воняет никотином и алкоголем, – оправдывался Султанов.
– А ты лысый гермофродит, – съязвила Изабелла.
Тут доктор не сдержался и впервые признался, что она – без-дарная дура. После этого он извинялся, чуть ли не на коленях объяс-нял, что оговорился, до рассвета лелеял безразличное к нему, краси-вое, стройное тело. Утром Изабелла ушла и потребовала освободить ее комнату.
После этого жизнь Султанова пошла наперекосяк. Теперь он жил в общежитии, частенько выпивал, пьяным искал Изабеллу, все еще ее любил и по ней страдал.