Сегодня и всегда

Уилсон Кэрил

– Ты выгнал меня. С тех пор ничего не изменилось.

– Изменилось все. Я приостановил официальный бракоразводный процесс. Мои адвокаты…

– Нанимай хоть сотню адвокатов, – с вызовом прервала она его, – но я никогда не вернусь с тобой в Америку и не допущу тебя к моему сыну.

– Ты думаешь, что все на свете знаешь? – вздохнул он. – Ты знала, что у тебя будет ребенок и увезла его от меня только для того, чтобы заставить меня страдать?

– Я никогда бы не сделала ничего подобного. – Ее голос смягчился. – В течение последнего месяца, когда

мы были с тобой вместе, мне показалось, что ты любишь меня, что все у нас будет хорошо. Но когда ты выгнал меня и заставил уехать в Англию, я поклялась, что навсегда выкину тебя из своей жизни.

Брэндэн привлек ее к себе.

– Я лгал тебе. Я поступил так потому, что хотел защитить тебя. Я был очень обеспокоен тем, что ты склонна к рискованным поступкам. Еще до случая с катером я хотел отправить тебя в Англию. Когда я нашел тебя в Бостоне, я уже был полон твердой решимости спасти тебя от тебя же самой. Слишком часто ты подвергалась опасности в своей жизни. Я не мог допустить того, чтобы ты оставалась в Америке, так как был не в состоянии оградить тебя там от неприятностей. Ты же и слышать ничего не хотела.

Она стала вырываться, но он держал ее крепко.

– Отпусти меня, черт бы тебя побрал! – закричала она. – Поздно!

– Для нас, моя любовь, никогда не будет поздно. – Он убрал прядь волос с ее щеки.

Она еще сдерживалась, чтобы не разрыдаться.

– Любовь? Ты бросаешься этим словом налево и направо. Захочет Брэндэн Блейк, чтобы мы жили раздельно, – живем раздельно. Захочет, чтобы жила вместе, и пожалуйста вам – вместе. И сколько времени мы будем жить вместе на этот раз? Неделю? Месяц? Год? Сколько времени пройдет до того момента, когда ты прикажешь мне упаковать чемоданы и убираться в Англию, но уже без моего сына?

– Я никогда этого не сделаю. Наш сын…

– Наш сын?! Где ты был, когда я рожала его в одиночестве? Грелся на солнышке в Нассау? Занимался контрабандой вина из Франции? Контрабандой оружия в Ирландию? Или прорывал блокаду? – Она рванула вверх свое одеяло и стряхнула песок на его ботинки. – А теперь уходи. Этот берег – частное владение.

Он преградил ей путь.

– Ты моя, ты знаешь это, и твои жалкие попытки забыть меня всегда были и будут бесплодны. – Он обхватил ее руками и прижал к себе. Ее запах, ее близость разбудили в нем страстное желание. О Боже! Дай ему силы! Он больше никогда ее не отпустит.

– Ну, пожалуйста! Умоляю, – прошептала она.

Он отпустил ее.

– Я говорю от всего сердца. Я всегда любил тебя. Ты всегда была для меня самой желанной. У нас была любовь, какой ты никогда и ни с кем больше не узнаешь.

– Брэндэн, я не позволю тебе снова мной управлять. Я никогда не буду твоей собственностью. Я отомстила за себя. У меня есть Шон. Ты думаешь, что стоит тебе промурлыкать мне на ухо ласковое слово, и я брошусь в твои объятия. – Стараясь взять себя в руки, она слегка повысила голос: – Возвращайся в свой дом, Брэндэн, будь он хоть у черта на куличиках.

– Что ж, попробуй убежать от меня, но тебе

не убежать от самой себя: ты знаешь, что Шон мой сын и ты тоже моя. В глубине души, в самой первооснове своего бытия ты всегда будешь моей. Не делай из меня врага, Корт. Я буду бороться за сына до последнего вздоха. Я не позволю тебе использовать моего сына против меня, как это сделал твой отец.

Он увидел, как она побледнела при этих словах, повернулся и пошел прочь. Может быть, она и права. Может быть, действительно было уже слишком поздно.

Кортни прохаживалась по гостиной, как вдруг без стука в комнату ворвалась взъерошенная няня, крича необычно высоким голосом.

– Мастер Шон! О, миледи!

У Кортни оборвалось сердце.

– Что случилось? – еле выговорила она.

– Мастер Шон. Мистер Блейк отнял его у меня.

Ноги Кортни стали ватными, и, чтобы не упасть, она схватилась руками за стол.

– Пошли кого-нибудь за полицией, – приказала она, выпроваживая няню.

Паника охватила Кортни. Она попыталась было обдумать ситуацию, но в голове проносились какие-то обрывки фраз, мыслей… Многого ожидать от властей не приходилось. Няня дала подробное описание похитителя, укравшего ребенка прямо из детской коляски и увезшего его в карете.

– Какая-то женщина. Без особых примет. Ожидавший ее мистер Блейк влез вслед за ней в карету. Да, я уверена, что это был он.

Кортни охватило отчаяние. Брэндэн отказался от законной процедуры и встал на прямой и короткий путь. Он забрал ее сына и куда же он направился с ним теперь? Да куда угодно. Ей не видать больше своего сына.

В течение нескольких следующих дней Кортни избегала детской, но не могла избавиться от непрерывных мыслей о Шоне. Как, наверное, он напуган! Размеры предательства Брэндэна и глубина ее отчаяния были невообразимы. Он был контрабандист и знал в Европе все ходы и выходы. Ему не нужно пользоваться законными средствами, чтобы выбраться из страны.

Кортни перебралась из Брайтона в Оуклей Корт. Она была убеждена, что власти никогда не найдут ее сына, и хотела просить отца помочь ей провести собственный розыск.

– Проклятье! – выругался лорд Гарретт. – Я не могу позволить тебе прогулку через всю Атлантику для поисков этого мерзавца. Не могу допустить, чтобы ты подвергалась опасности. В Америке идет война. Ты дочь члена Британского парламента. Твое появление в Америке сейчас нежелательно, так как не соответствует твоему общественному положению. Я найму детективов.

Выражение отчаяния омрачило лицо Кортни.

– Они никогда его не найдут. Прошел почти месяц со дня похищения Шона. Тебя что, не заботит, в каком состоянии находится твой внук, как он, должно быть, напуган? – спросила она безнадежным тоном. – Это же твоя плоть и кровь. Я умоляю тебя помочь мне в этом деле.

– То, что ты затеваешь, не в интересах ребенка. Неужели ты не извлекла никаких уроков из опыта твоих взаимоотношений с Блейком? – Граф вздохнул и ссутулился, поигрывая серебряной погремушкой.