Секреты искусства быть счастливой
Шрифт:
И тут её подбросило на кровати – она вспомнила вчерашний разговор в магазине с Феей-Крестной.
…Когда вечером она пришла домой, новой покровительницы нигде не было видно. Она даже пальто потрясла. И шарф. Тщетно. И тем не менее, Марина всё ещё ощущала послевкусие вновь обретенной надежды и гармонии.
– Привет, семья! – громко и воодушевлённо сказала она с порога.
– Привет! – отозвался из гостиной голос мужа.
Марина разобрала продукты, закинула стирку в видавшую виды стиральную машинку. Затем, стоя в дверном проёме гостиной, несколько минут смотрела на мужа, лежащего
Заглянула в комнату к дочке: «Мама, закрой двери, я рисую», – бросила та, не оглянувшись. Марина подумала: «Так будет всегда. Такова моя жизнь».
Склоняясь к мысли, что всё случившееся в магазине, лишь видЕние на почве усталости, Марина отправилась в спальню. Надела старенький махровый сиреневый халат в белый цветочек, легла на бочок и тихонько заплакала. Ей хотелось рыдать в голос, но она боялась побеспокоить этим близких. Так, всхлипывая о своей тяжёлой судьбе, она и заснула крепким сном…
И вот утро. Марине так хотелось верить, что важный период изменений в её жизни всё же наступил! И в то же время реальность придавливала её к кровати желанием залезть под одеяло и не высовываться оттуда до вечера.
Неожиданно на кухне пронзительно засвистел чайник. Семья давно подбивала её поменять его на более удобный и современный электрический. Но нет – для Марины чайник со свистком на плите был приветом из детства. Он напоминал о счастливых днях, когда вся семья собиралась на чаепитие. Заваривали чай, наливали в вазочки разные варенья, доставали пряники и печенья, а иногда пекли яблочную «шарлотку»… А дальше – не важно, что делать. Важно быть вместе, быть рядом. Иногда перед телевизором, иногда за разговором.... И теперь, в её сорок с лишним лет, свист чайника всё ещё оставался тёплым приветом из детства.
Марина вздрогнула и побежала на кухню. И прямо-таки остолбенела на пороге – на кухне хозяйничала Фея-Крёстная. Перелетая от плиты к столу, оттуда к холодильнику, она легко управлялась с предметами намного крупнее неё самой.
«Похоже, вчера мне всё же не привиделось», – подумала Марина и ощутила, как всё внутри расслабляется. Не находя слов, она села на стул. Зато Крёстной было что сказать:
– Доброе утро, дорогуша! Долго же ты спишь!
Вот умела она журить! И совсем не обидно было слышать от неё замечания в свой адрес. Ведь она говорила с огромной любовью, заботой и ещё чем-то, что даже сложно распознать. Сопровождая слова добрым взглядом и неотразимой широкой улыбкой.
– Да нет, почему же долго! – всё же немного защищаясь, ответила Марина. – Сегодня же выходной…
– Так выходной – это не менее важный в твоей жизни день, чем рабочий! – с улыбкой возразила Фея. – Зачем спать долго и тратить такое ценное время твоей уникальной жизни зря?
– Ну знаешь, я вот совсем не чувствую свою жизнь уникальной, а время – дорогим!
Марина ответила, и сама удивилась, услышав свой резкий и возмущённый голос. Она раньше не замечала таких интонаций у себя.
– Это вовсе не значит, что их раньше не было, – подмигнула Фея, присев на краешек стола. – Привыкай, пожалуйста, что в моём присутствии ты начнёшь
У Марины глаза округлились… «А, точно! Она же может слышать мои мысли»…
– Да, да, «она» может! – звонко рассмеялась Крёстная.
Какой это был смех! Непосредственный, искренний, детский.
Марина невольно спросила себя: «А я когда-нибудь буду так смеяться?!»
– Конечно, будешь! – снова ответила Фея на её мысли. – Если перестанешь сопротивляться изменениям к лучшему. Металлические нотки в твоем голосе, – продолжала Крёстная, – словно отстаивают позицию, что так будет всегда, что по-другому быть не может. А знаешь, ведь с нами происходит именно то, во что мы верим! И если ты сильно веришь, что переменам не бывать, то так тому и быть!
Марина молчала в глубокой задумчивости. Положа руку на сердце, она и сама догадывалась об этом прежде.
– Первое, чему тебе стоит научиться, – продолжила Фея, – это отказываться от позы. Поза – это твоя глубокая убеждённость, упёртость, чувство полной правоты в чём бы то ни было. Такая жизненная позиция напрочь блокирует жизненную энергию и делает невозможным светлое настоящее и будущее. Это то чувство, с которым ты вчера уснула – чувство разочарования и уныния. И это то чувство, с которым ты проснулась сегодня – нежелание встретиться со своей реальностью и смело, открыто исследовать её!
Слова Крёстной легко и просто укладывались внутри. Марина ощущала, как что-то застарелое начинает ворочаться у неё в душе, освобождая место новому.
Фея тоже чувствовала это, и потому говорила дальше:
– Поза – это также сфокусированность на трудностях и на том, как тебе в них плохо. Но такая жизненная позиция – тупиковая! Из неё сложно сдвинуться куда бы то ни было. В Православии это называется Гордыня. Она проявляется как упёртость в собственной правоте, нежелание открыто и с интересом исследовать происходящее в жизни, доверяя воле Бога.
– Порой, это самое происходящее – не такое уж и приятное… – медленно произнесла Марина.
– Конечно! – воскликнула Крёстная, – Но оно ведь тоже зачем-то происходит, оно не случайно! По милости свыше и для твоего же блага, моя дорогая, вот для чего!
Марина недоверчиво молчала.
Фея продолжила ласковым тоном:
– Вот когда человек начинает понимать это, тогда и возникает противоположное состояние сознания, которое называют смирением. Хотя лично мне больше нравится называть его «позиция ученика жизни».
Щёлкнул тостер – из него выскочили румяные кусочки бородинского хлеба. Марина лишь покосилась на него, озадаченная услышанным. А Фея ловко взлетела, поочерёдно вынула кусочки и перетащила их на приготовленную на столе тарелку.
– Знаешь, я пока не до конца понимаю, о чём ты говоришь, – неуверенно начала Марина. – Но, похоже, в чём-то ты права. Ведь я действительно последние несколько лет «купаюсь в безысходности». Словно существую, а не живу. Думаю лишь о том, как всё не очень сложилось, и как мне в этом нехорошо. Я ведь и правда, совершенно не допускаю, что может быть как-то иначе! И уж точно мне не приходило в голову, что всё это происходит для моего же блага… Это как, кстати? Как понять, для какого блага всё это?