Секс был. Интимная жизнь Советского союза
Шрифт:
Делегаты пленума подчеркнули, что необходима бдительность: «Мы должны драться буквально за каждого советского человека» [95] . До паранойи сталинской эпохи, конечно, не доходило, но и об открытости миру, как на фестивале 1957 года, речи больше идти не могло. Борьба с «буржуазным влиянием» на умы советской молодежи стала одной из задач советского полового воспитания.
В 1964 году вышла новая брошюра «О половом воспитании», отразившая наставления пленума. В предисловии автор Николай Чучелов предупреждает читателей: «…вредное идеологическое влияние Запада с его проповедью о зверином значении полового влечения еще проникает в различных формах в нашу страну» [96] . Чучелову вторила другая брошюра под названием
95
Борцов Б. П. XXII съезд партии и июньский (1963 г.) Пленум ЦК КПСС о задачах идеологической борьбы в современных условиях. Киев, 1964. С. 20–21.
96
Чучелов Н. И. О половом воспитании. М.: Медгиз, 1964. С. 4.
Литература, музыка, кино, изобразительное искусство — то есть, все средства идеологической пропаганды культуры — призваны учить молодежь тому, что половое сближение является не самоцелью и возможностью лишь удовлетворить половой инстинкт, а естественным завершением взаимного чувства любви и основой прочной семьи… К сожалению, тлетворное влияние буржуазной идеологии, господствующее в литературе и искусстве капиталистических стран, сказывается иногда на группе менее устойчивых в нравственном отношении представителей советской молодежи [97] .
97
Габелов А. А., Деранкова Е. Б. Гигиена брака. М.: Медицина, 1964. С. 67.
Эти две брошюры, изданные в 1964 году, не слишком отличались от трудов Станкова и Атарова — они хвалили воздержание и учили родителей, как ни в коем случае не давать подросткам мастурбировать. Правда, Чучелов в своей проповеди воздержания пошел еще дальше, рекомендуя тем советским гражданам, кому сложно справиться с половым влечением, прибегнуть к медицинской помощи: «В отдельных случаях, если половое воздержание беспокоит человека, нарушает сон и понижает трудоспособность, следует обратиться за советом к врачу. Медицина располагает различными препаратами, позволяющими регулировать половую деятельность. Действие этих медикаментов кратковременно и не может ухудшить половую способность в дальнейшем. По этой причине нет оснований бояться и отказываться в случае необходимости от врачебной помощи» [98] .
98
Чучелов. С. 21.
И конечно, следовало очередное напоминание, что интимная жизнь — не личное дело каждого: «В СССР всегда проявления половой распущенности получают должную оценку общественности. В каждом коллективе по месту работы, учения и местожительства подобные действия, недостойные советского гражданина, встречают решительное осуждение, а в некоторых случаях к таким людям применяют и более суровые меры» [99] .
Конечно, нескольких брошюр, полных консервативных призывов воздерживаться и больше думать об ответственности перед обществом, не хватало, чтобы заполнить вакуум, сложившийся в сфере полового воспитания. Об этом ярко свидетельствовали дискуссии, проходившие в те годы на страницах советских газет.
99
Чучелов. С. 26.
Молчание порождает преступления
Пользуясь относительной свободой «оттепели», советские СМИ иногда поднимали острые вопросы — пусть и строго в рамках партийной линии. В 1962 году в популярной газете «Молодой коммунист» вышла статья журналистки Евгении Розановой, озаглавленная «Завтра будет поздно: заметки о половом воспитании». Розанова рассказывала о судебном процессе в городе Куйбышеве (ныне Самара), который длился почти два года и наделал много шума. На скамье подсудимых оказались пятнадцать молодых людей, обвиняемых в «растлении» девушек. Всем им грозила высшая мера наказания — смертная казнь. Отношение к насильникам Розанова
100
Здесь и далее: Розанова Е. Завтра будет поздно: Заметки о половом воспитании // Молодой коммунист. № 1. 1963.
Розанова не только осуждала подростков, но и задавала вопросы — не столько самим преступникам, сколько обществу: «Как это началось? Где был тот первый, еще не преступный, а лишь неверный шаг, который и потянул их дальше, вниз, к преступлению, к суду и позорной кончине?» В поисках ответа журналистка тщательно изучила материалы уголовного дела и среди сотен документов обнаружила письмо одного из осужденных, Алексея Никулина, в Верховный Суд СССР, где он, пытаясь защититься, излагал факты своей биографии.
Никулин рассказал, что в восьмом классе впервые попробовал водку: в пионерлагере учитель налил ему, «чтобы согреться». По мнению Розановой, именно этот эпизод положил начало нравственному вырождению Никулина: «Пьянство ослабляет волю человека, освобождает его инстинкты из-под контроля сознания. И отсюда прямой путь к половой распущенности, к половому преступлению». Далее она цитирует рассказ Никулина о его выпускном вечере — и эта цитата, полная попыток оправдаться и представить себя жертвой, тем не менее наглядно демонстрирует, как иногда далека была реальность советской жизни от принципов «коммунистической морали»:
Настал день нашего выпускного вечера. Я, как всегда, отвечал за музыку и художественное оформление зала. Не знаю, каким путем, по чьей вине, во время вечера на нашем школьном столе очутился ящик красного вина и четыре бутылки неразбавленного спирта. Тут же были учителя, родители и сам директор школы товарищ Узилов. И никому — ни учителям, ни родителям, ни тем более ученикам — не пришло тогда в голову, какую тень бросил этот ворох бутылок на то светлое и чистое, что мы получили в тот день, на нашу путевку в жизнь. Нет, не отразилось это на чистых и аккуратно заполненных листах аттестатов. Темное пятно легло на чистые страницы наших душ, медленно, но упорно подтачивая наше сознание. У каждой причины есть свое следствие. Так было и тут. Анатолий Панков, мой одноклассник, уединившись с Тоней С. в ботаническом кабинете, под влиянием вина совершил с ней половой акт. Ученики девятого класса Петр Захаров и Люба П., тоже пьяные, ушли с вечера гулять и сделали то же, что Панков с Тоней… Не многовато ли для семнадцатилетних мальчишек и девчонок? Но еще страшнее то, что все это никого из старших не заставило взяться за голову — ни директора, ни родителей, ни учителей. Вот так выпускала нас школа на широкие просторы жизни, так «благословляла» нас в самостоятельный путь.
Суд не принял оправданий молодого человека. Никулин и четырнадцать его «сообщников» были приговорены к расстрелу.
По мнению Розановой, вопиющий случай в Куйбышеве был результатом серьезного недостатка советской образовательной системы — отсутствия полового воспитания. Неграмотность в вопросах интимной жизни калечила судьбы советских подростков: происходили не только преступления, но и бытовые трагедии. Пример такой трагедии Розанова привела в той же статье, рассказав о судьбе семнадцатилетней Ларисы, мать которой написала в газету следующее:
Я хочу рассказать о душевной травме, нанесенной всей нашей семье, а особенно моей младшей дочери Ларисе. Ей 17 лет, она здесь родилась, выросла, пошла в школу и училась только на четверки и пятерки. Она — комсомолка, отличного поведения, активная общественница, отзывчивый товарищ — помогала своим подругам и товарищам в учебе. Все ее знали как хорошую скромную девочку, ставили в пример другим.
И вот к ней прикрепили отстающего ученика Виктора Обломского, который не хотел учиться, а больше увлекался спортом и курением. Его отца неоднократно вызывали в школу и говорили о плохом поведении сына. На протяжении четырех лет Виктор ходил в наш дом заниматься. Лариса добросовестно помогала ему в учебе и переживала за него, чтобы он не остался на второй год. Мы считали их еще детьми и ничего не подозревали. Все шло хорошо…