Секс был. Интимная жизнь Советского союза
Шрифт:
Перед лабораторией встало сколько проблем, что она сразу оправдала свое название. Приходили юные новобрачные в панике от того, что они обнаружили свое «несоответствие». Их принимали без очереди — шутка ли, рушится только что созданная семья! Их страхи чаще всего оказывались результатом отсутствия опыта и быстро рассеивались. Приходили зрелые люди, больше мужчины, с жалобами на собственную несостоятельность или холодность супруги. С ними было труднее: представление о своей или женской неполноценности, вызванное все той же безграмотностью, иногда с годами перерастало в настоящий недуг. Наконец, являлись вполне здоровые, полноценные люди и интересовались, в порядке самопроверки, «нормами», «излишествами», «отклонениями». С такими пациентами было сложнее всего. Ибо по поводу этих вопросов ведутся яростные споры среди сексопатологов всего мира [106] .
106
Баскина,
Конечно, принять всех пациентов из каждого уголка огромной страны у проблемной лаборатории не было возможности — там работали всего четыре врача-специалиста. Каждую неделю работники лаборатории получали более ста писем, в которых пациенты, стесняясь и смущаясь, рассказывали о своих сексуальных проблемах, с которыми они жили уже десятилетиями. Многие давно уже смирились и не надеялись ничего исправить. Попасть на прием к врачам-специалистам лаборатории можно было только по специальным направлениям республиканских министерств, и такие направления раздавались на многие месяцы вперед.
К счастью, в крупных советских городах медленно, но верно начали открываться так называемые «сексологические кабинеты», где врачи как могли помогали гражданам с их сексуальными недугами. Сексопатология как наука тоже постепенно развивалась. Так, в своем докладе на одном из семинаров по сексопатологии в 1969 году доктор Борисенко из Киева констатировал: «В крупных городах Советского Союза организуются и функционируют сексологические кабинеты, открыты отделения сексуальной патологии при научно-исследовательских институтах». В Киевском мединституте к тому моменту врачам-урологам и дерматологам уже читали лекции по сексопатологии [107] . На той же конференции врач из Вильнюса рассказывала, что в Литовской республике тоже развивается сексологическая помощь, прием больных ведется с 1964 года в Вильнюсе, с 1967-го — в Каунасе и с 1969-го — в Клайпеде. Консультации проводили психиатры или невропатологи, которые прошли специальную семимесячную подготовку по сексологии [108] .
107
Борисенко Ю. А. Вопросы сексологической помощи, подготовка кадров, опыт преподавания курса сексопатологии в высших учебных медицинских заведениях Киева // Вопросы сексопатологии (Материалы научно-практической конференции). Москва: 1969. С. 7.
108
Гризицкас Ч. С. Сексологическая помощь в Литовской ССР // Вопросы сексопатологии (Материалы научно-практической конференции). Москва: 1969. С. 11–12.
На той же конференции сексолог из Риги доктор Руссинова выразила облегчение, что хотя бы часть соотечественников наконец-то начала «искать помощи в области интимнейшей жизни человека, преодолев прежние, ничем не обоснованные предрассудки». Особенно активны в поиске такой помощи оказались люди, чей брак трещал по швам из-за проблем в сексуальной сфере. Она также заметила, что рижские сексологи, которых было не так много, прошли сексологическую подготовку, прослушав семинар по сексологии от врачей из Москвы и Ленинграда [109] . Так постепенно сексология как наука распространялась из столиц в регионы — пусть и совсем не быстро по меркам такой огромной страны, как СССР.
109
Руссинова З. Г. К вопросу организации сексологической помощи населению // Вопросы сексопатологии (Материалы научно-практической конференции). Москва: 1969. С. 12–13.
В 1972 году в Ленинграде на одном из зданий на улице Рубинштейна появилась голубая вывеска «Семейная консультация». Здесь в небольшом помещении принимали пациентов врачи-сексологи, включая известного профессора Абрама Свядоща. У посетителей не спрашивали ни документов, ни имени — все было полностью анонимно [110] .
110
Захаров А. Семья ждет совета // Литературная газета. № 14. Апрель 1972 года. С. 13.
Как писала «Литературная газета», одна из клиенток, тридцатилетняя женщина с Дальнего Востока, оказалась в Ленинграде в командировке и случайно увидела вывеску. Зайдя, она рассказала врачам, что только что подала на развод. Врачи смогли помочь женщине — как именно, советская печать не распространялась, — и, вернувшись домой, заявление на развод она отозвала. Описывая работу консультации, корреспондент подчеркивал, как деликатно работают специалисты: «Авторитетные лекторы и консультанты рассказывают о проблеме лидерства в семье, о роли свекрови и тещи. Читаются лекции о физиологии и гигиене брака. Делают это с тактом, деликатно, не нанося ущерба стыдливости. В неярко освещенных комнатах отдельно читают лекции для девушек, отдельно для юношей».
Впрочем, сексологам не всегда было легко общаться с пациентами — из-за отсутствия языка для такого общения (у советских людей, включая медработников, выросших при Сталине, была выработана привычка о сексе молчать). Многие из пациентов действительно нуждались в медицинской помощи, но не были готовы принять советы, которые им давали врачи. Так, Марк Поповский приводит цитату уролога-сексолога из Ленинграда в своей книге «Третий лишний: он, она и советский режим»:
О некоторых вещах я вообще в своем кабинете говорить не решаюсь. Например, об оральном сексе. Хотя в медицине известно, что при некоторых состояниях мужа жена с помощью орального секса могла бы вернуть его к сексуальной норме, я никогда не затрагиваю эту тему. О позах при половом сношении говорю намеками. Разговор врача с пациентом превращается при этом в балансирование на проволоке. Они боятся моих «новшеств», а я опасаюсь (и не без основания), что, если после нашей беседы у них ничего не получится, жена (чаще всего инициатива исходит от нее) сядет за стол и напишет на меня донос. Письма-жалобы на врачей-сексологов — не редкость в Ленинграде. После таких кляуз врача вызывают в партийные органы, и он должен объяснить, зачем он «говорил пошлости» и рекомендовал больным «неприличные вещи» [111] .
111
Поповский. С. 244.
«Вылечите, пожалуйста, мне этого импотента!»
Другой врач, Михаил Штерн, уже упомянутый во второй главе этой книги, пытался найти индивидуальный подход к каждому пациенту. Так, в своей книге он описывал следующий случай: однажды — в конце 1960-х или самом начале 1970-х — в его кабинете в Виннице появилась супружеская пара — обоим было около тридцати лет. Молодая женщина, явно недовольная, втолкнула в кабинет мужа, который не горел желанием заходить внутрь и уж тем более общаться с доктором.
— Вылечите, пожалуйста, мне этого импотента! — брезгливо воскликнула женщина. — Я прожила с ним десять лет, троих детей мне на шею посадил, но ни разу никакого супружеского удовольствия не доставил!
Мужчина виновато уставился в пол. Штерну и самому стало как-то неудобно, и после небольшой паузы он попросил супругу остаться, а мужа подождать за дверью. Тот тут же удалился с облегчением.
— Присаживайтесь! — доктор пытался звучать как можно деликатнее. Было видно, что женщина находилась в своеобразном эмоциональном состоянии.
— Пожалуйста, вылечите его! — продолжала она, теребя сумку на плече, затем все-таки села. Доктор попросил рассказать, в чем именно состояла проблема ее мужа и почему она считала его импотентом.
Как оказалось, импотентом муж Елены Егор не был — ошибка в терминологии, — но проблемы с сексом у него действительно были. По описаниям Елены стало ясно, что Егор страдал от преждевременной эякуляции, состояния, когда мужчина не способен долго заниматься сексом, поскольку очень быстро достигает оргазма.