Selbstopferm?nner: под крылом божественного ветра
Шрифт:
— Зачем? Близнецы все равно тебе не нужны. А я бы не хотел, чтобы моего ребенка воспитывал чужой человек.
— Типа опустил? — презрительно фыркнул Билл.
— Типа высказал свое мнение по имеющимся у меня фактам, — усмехнулся я. — Возьми с собой Йоахима, пусть соберет материалы на Тину. Думаю, что ее тебе тоже припомнят. Если будут что-то спрашивать про меня и Сьюзен, переводи все стрелки на меня, — ничего не знаю, ничего не видел, ничего сказать не могу, звоните Тому.
— Я обговорю до записи программы все условия.
— Очень мудрое решение. Если совсем будут клевать,
— Телефон не убирай далеко, а то опять все самое вкусное пропустишь.
— Мне бы поспать. Вырубает на ходу.
— Прилетишь и отоспишься.
— Угу… Отоспишься с вами…
В Берлин я смог вылететь только вечером, проторчав в аэропорту почти сутки. Поняв, что с перелетом моей группы в Москву будут проблемы, я отправил ребят в Россию на поезде, договорившись с организаторами, что их встретят. Мне же надо было попасть в Берлин — я боялся оставлять мою девочку надолго одну: неизвестно, знает ли Мари о проделке Сьюзен, звонила ли ей моя бывшая, не угрожала ли, как когда-то угрожала Тина. Еще я подумывал взять Мари с собой в ее родной город. В пятницу у нас концерт. Если улететь этой же ночью или в четверг утром, то у нас будет несколько дней на отдых в Москве.
В самолете я надеялся поспать хотя бы те злосчастные пару часов, что мы должны были лететь, заранее отказавшись от еды.
— Пресса? — улыбнулась мне стюардесса.
— Если только под голову подложить, — ухмыльнулся я в ответ.
Она смотрела на меня широко распахнутыми глазами и улыбалась так, что, казалось, губы порвутся. Протянула кипу газет.
— А можно вас попросить немного виски? У вас же есть виски, да?
— Конечно, герр Каулитц, — благоговейным голоском промурлыкала она.
Ненавижу. Ну почему нельзя сделать вид, что ты меня не узнала?
Стюардесса принесла виски. Я вытянул ноги, намереваясь перед сном чуть-чуть выпить и посмотреть последние сплетни в свежем «Бильде». Интересно, они что-нибудь еще писали про меня и Сьюзен? Я, зевая, перелистывал страницы, а потом… Потом я чуть не вывихнул челюсть и подавился алкоголем. Со страниц «Бильда» на меня смотрела Мария, дети и я, собственной персоной!
— Ебать! — нервно протянул я, схватившись за телефон. Судорожно нашел контакт Норы и нажал вызов.
«Токио-Том скрывает семью!»
— Блядь! Блядь! Блядь! — матерился я на телефон из-за того, что вызов не проходит.
«Незнакомка подарила дикому рокеру близнецов?»
— БЛЯЯЯЯДЬ!!! Я убью тебя! Убью! БЛЯДЬ!!! Ты же обещала, сука! Ты обещала! — я долбанул кулаком с зажатым в нем телефоном по колену.
— В самолете блокируют связь, — осторожно подсказала мне соседка через проход.
— На хуй! — огрызнулся я. — Убью! Я ее убью! — взвыл в отчаянье.
В то время как все бурно обсуждают объявление о помолвке гитариста Tokio Hotel Тома Каулитца и дочери президента Юнивёрсал Мьюзик Франка Бригманна Сьюзен, в распоряжении редакции попали уникальные снимки — Том на
Молодую мать, подарившую Тому парочку хорошеньких близнецов, зовут Мария Ефимова. Она много лет работала с группой в качестве переводчика и пиар-менеджера. По рассказам друзей, Том и Мария познакомились в Москве во время одного из визитов группы в Россию. Молодые люди сразу же понравились друг другу. Между ними вспыхнула любовь. Через полгода Том уговорил Марию оставить работу в московском издательстве и перейти на работу в группу в качестве переводчика. Много лет пара тщательно скрывала свои отношения. Было время, когда они разъехались, и Том попытался построить отношения с «золотой девочкой» Сью. Но, как видно по фотографиям, сегодня молодые родители снова вместе и совершенно счастливы. Однако остается непонятным один вопрос: «помолвка» со Сьюзен Бригманн — это удачный пиар-ход перед запланированным возвращением группы Tokio Hotel на сцену или Том Каулитц действительно оставил свою семью и годовалых близнецов ради выгодного во всех отношениях брака с дочерью главы Юниверсала?
Фотографии… Очень много фотографий… Я, дети, Мари. Я целую Мари. Я играю с детьми. Мы все вместе. Красный шарик. Браслет. Увеличенная фотография Мари, где она смотрит на меня, не видя, что ее снимают, про которую Нора сказала, что видит в ее глазах любовь. Сука! Ты же обещала! Ты обещала мне, тварь! Так, надо выдохнуть и успокоиться. Ближайшие полтора часа я все равно ничего не могу сделать. Я огреб проблемы с Биллом раньше времени. Его раскатают с этой сатьей у Рааба! Поехать к матери и поговорить с ней? Я посмотрел на дату публикации. Газета утренняя. Мари уже в курсе. Даже если она не читала статью, журналисты достанут мою девочку. Надо забрать ее с той квартиры и перевести в безопасное место. Сука, я убью тебя!
— Нора! Блядь! Я просил тебя! Ты мне обещала! Ты мне клялась! — орал я в трубку, идя по терминалу к таможенному контролю.
— Каулитц? Ты о чем?
— Не прикидывайся дурой!
— Я не понимаю, о чем ты?
— Я придушу тебя! Я сейчас приеду в издательство и придушу тебя!
— Том! Не ори! Что случилось?
— Сука! Как ты могла так подставить меня?! Я просил! Я очень просил!
— Каулитц, я вторую неделю грею задницу в Тунисе. У меня отпуск. Я не понимаю, о чем ты.
— Не понимаешь?! А как фотографии, которые ты мне отдала и копии которых ты себе не оставила, оказались опубликованными в твоей сраной газете?!
— Бля… — застонала она. — Том, миленький, Том, это не я, клянусь! Том! Черт! Том! Это не я! У нас стажер в отделе, наверное, его посадили за мой комп… Том, клянусь…
— Сука, как ты могла меня так подставить? Мари сейчас затравят! Ты не понимаешь этого, идиотка?! Как ты могла? Я доверял тебе, а ты!
Я сбросил звонок и набрал Мари.