Селфи на балконе

Снатёнкова Алёна

— Извини за бабулю. Она все не так поняла, вот и разговорилась. Но, все равно, не стоит забывать про её глаз наметанный.

— В смысле?

— Ну, она с возрастом многое в жизни поведала. Когда отца моего первый раз увидела, сказала: непутевый, но судьба у тебя, Кать, такая. Рассказывала, что сразу поняла, что всю жизнь вместе и проживут. Как ты сама убедилась, ба, оказалась права. А нас с тобой она сразу сосватала. Сковородки ты уже перевезла, так что, осталось дождаться часа х.

— Да эт она так… Ее дома щи ждали, поэтому она, не подумав,

ляпнула.

А сама глаза закатила, вспоминая, что там еще ясновидящая бабуля нам говорила. Случайно, про миллион долларов, найденных на безлюдной улице, речи не было? Или же дальний родственник, у которого есть свой собственный остров, в скором будущем не объявится? Даже жаль, что она так мало с нами постояла. Если бы я знала, что у нее глаз особенный, я б ее не отпускала. А то такие возможности, а я кроме, как о женитьбе на барине ничего и не узнала.

Ой, а вдруг и правда…

Чур. Чур. Чур.

Не поменяю я свою благородную фамилию, на какую-то «Корнеевскую».

— Поживем, увидим. Ты ж знаешь, я всегда только «за». Тем большее, не хочу бабулю свою расстраивать.

— Хорошо, Корнеев. Поженимся с тобой, только чтобы ба твоя не переживала.

— Ну, и чем тебе не веский повод?

Было как-то даже непривычно вот так сидеть рядом с Даней и нести всякий бред. Он рассказывал, как две его бабульки воюют между собой, за внимание единственного внука. Как он в детстве радовался этому, ведь каждая из них, хотела утереть другой нос, покупая самые крутые игрушки на все праздники.

— Вот ты жук.

— Я каждой на ушко по секрету говорил, что ее игрушка круче. Они так улыбались, а потом с важным видом косились друг на друга, считая, что другая пролетела.

— А если бы они обсуждать начали?

— Детка, ну, кто же сдаст своего внука? Молчали, как Штирлицы.

И снова он улыбается какой-то детской улыбкой. Мило так. А потом я сама не поняла, в какой момент взяла зеркалку, и руками начала вертеть ее в разные стороны. Насколько я знала из тех же рассказов Звягиной, камера была не просто хобби Корнеева, она была и есть чем-то большим. Вика делала ставку, что «Данечка» в скором времени будет снимать принцесс Голливуда, которые выстроятся в очередь, чтобы к Корнееву попасть на фотосет.

Не знаю, что будет, но по горящим глазам парня, даже и сомневаться не хочется в этом.

Хоть он и козюлька, но козюлька любящий свое дело. А такие люди автоматом уважение вызывают и получают его.

— Хорошая штука, да?

Нажимаю на кнопку, и экран загорается.

— Хорошая? Нат, это я могу быть хорошим. День может быть хорошим, машина, пирожок. А эта крошка, что-то нереальное. Диафрагма, фокус предел мечтаний. Улучшенная детализация…

Мне, конечно, неудобно это признавать, но…

Корнеев рассказывает о крутых плюшках новой модели своей камеры, а я вместо слов слышу только: бла-бла-трр-бла-бла.

Девочке, которая все детство провела либо в деревне у бабушки, либо в казарме с папой, или же на кухне с мамой, не очень понятно вот это все. Для меня как:

вот камера, улыбнись нажми на кнопку и готово. Если смазалось — пересними. Если села батарейка — поставь на зарядку. Все. На этом мои познания заканчиваются.

Да и какая к черту диафрагма у фотика? Я на биологию-то ходила, и знаю, что это непарная мышца, которая разделяет грудную и брюшную полость.

Я дура, да?

Эх. Скорее всего, еще и глупая.

Но, мне было интересно слушать парня. Поэтому краснея и мямля, я все же задала ему несколько вопросов. И знаете, а он ответил. Не шутил, не подкалывал, даже деревенщиной не обозвал.

Мы переместились на диван, куда Корнеев притащил свой альбом с фотографиями, которые начал снимать в семь лет. Представляете!? Я в семь лет играла с куклой, и в песочнице варила ей кашу из песка, разбавляя этот кулинарный шедевр листочком лопуха, принимая его за капусту, а он уже… Клянусь, когда увидела первые фотки ребенка, меня прям гордость накрыла. Потом и правда всем хвалиться буду, что знаю этого засранца с идеальной укладкой, который знаменитостей снимает, а до этого прятался от меня в туалете, и мои сковородки по этажам таскал.

Еще один альбом с названием «Институт 2018». Быстро сообразив, что это фото прошлого года, потянула к нему руки, пока брюнет отвлекся на свой телефон.

О, вот наша группа поздравляет в актовом зале первокурсников с их первым учебным днем. Я там тоже есть. Слова напутствия говорила. Правда, до последнего отказывалась участвовать, но меня, кажется, шантажом уговорили. Перелистываю страницы, и натыкаюсь на себя. На свое лицо, которое приблизили и сделали кадр.

Э-э-э.

Ну, ладно. Бывает. Скорее всего, Корнеева просто попросили все мероприятие снять, вот он и щелкал всех подряд.

Другая страница и опять там Туська. На этот раз уже в полный рост, и с задранным кверху носом. Ой, я даже помню этот момент. Слова забыла, и вспомнить пыталась. И чтобы не опозориться перед всеми, пока молчала, лицо важное делала, типа тишина в сценарии была прописана.

Эх, жалко, что у меня телефон сломан. Я бы хоть сфотографировала это. Маме бы показала. Я тут какой-то другой получилась. Хоть и не накрашенная, хоть и стояла в обычной белой рубашке и черной юбке, но все равно чем-то выделялась.

Разглядывала себя и улыбалась, пока павлин (да-да, уже не Даня) не вырвал альбом из моих рук, откидывая его в сторону.

— Знаешь, что сделали с любопытной Варварой?

— На базар сводили? Да не смотри так на меня, ты его сам принес.

— Могла бы подождать. На минуту тебя оставить нельзя.

— Ну, извините, барин. Хотела тебя похвалить, что меня классно сфоткал, а ты орать тут вздумал. Поэтому никаких благодарностей не дождешься.

И что здесь такого-то? Увидела я себя и свою группу. Увидела преподов. Актовый зал. Это какая-то секретная информация, что ли? Или же все дело в том, что я не все фотки посмотрела? Может, на последних страниц такое-такое, на что мне смотреть нельзя?