Семь братьев для Белоснежки
Шрифт:
– Чего это я? – шепотом удивилась она, вытирая глаза и дорожки слез на висках. – Странный сон, но совсем не страшный. Почему я реву?
Полежав немного и успокоившись, она попробовала воскресить сон в памяти. Образ из сновидения возник перед ее глазами неожиданно ясно, будто она видела это вовсе не во сне, а наяву.
Тишина загородного дома. Закат солнца. Семеро в паутине, привязанные к дому. И дом, оплетенный серебряной паучьей сетью.
– Совсем не страшный сон, – пробормотала Алена. – Вот только…
Только в этом сне все равно было что-то
Обреченность.
Это слово как будто высветилось в воображении Алены большими буквами. Да, именно – обреченность.
Девушка тряхнула головой, отгоняя плохие мысли.
– Чего только не приснится на новом месте, – зевнула она, повернулась на бок и снова уснула.
Второе сновидение было удивительно реалистичным. Настолько, что Алене казалось даже, что она вовсе не спит.
К ней в комнату пришла ее мачеха – Альма. Она была одета в белое платье – простенькое, старомодное. Каре превратилось в длинную толстую косу. Но самое главное: Альма из сна выглядела совсем молодой – девушкой лет двадцати, не больше.
Склонившись над ее кроватью, эта, словно пришедшая из своей далекой юности, Альма, раздраженно хмурилась и говорила:
– Уходи! Тебе здесь не место! Ты должна уйти! Если не уйдешь – пожалеешь!
Алена хотела ответить, что ей ни капельки не хочется здесь быть, и она была бы рада вообще никогда сюда не приезжать. Но, как это иногда бывает во сне, не могла произнести ни звука. А молодая Альма в старомодном платье продолжала тихим голосом прогонять ее:
– Возвращайся туда, откуда пришла! Уходи из этого дома! Я не позволю тебе здесь остаться!
Алена снова хотела возмутиться: как смеет эта женщина ее прогонять?! Чего она добивается? Чтобы Алена оставила ей своего отца, а сама уехала? И что тогда случится с папой? То же, что произошло с предыдущими четырьмя мужьями Альмы? Ну уж нет!
Только и в этот раз Алене не удалось произнести свои слова вслух. Сон лишил ее голоса – она могла только слушать угрозы своей мачехи.
Алена очень хотела проснуться – даже сквозь сон она испытывала сильнейшее раздражение от того, что не может ответить этой женщине, высказать ей все, что о ней думает. Не может даже сказать, что не собирается ее слушать – она ни на шаг не отойдет от папы, что бы там не задумала Альма. Но проснуться тоже никак не выходило.
Однако спасение пришло вместе с новым сновидением. Буквально только что она безответно выслушивала Альму, и вот уже перед Аленой большой двухэтажный особняк с красивыми газонами и коваными воротами, подернувшись рябью, превращается в маленькую дряхлую хижину с яблоневым садом.
Перед хижиной на скамейке под яблоней сидит девушка с длинной черной косой. Судя по фигуре – она носит ребенка. Алена не видит ее лица – голова девушки низко опущена. Белые ладони покоятся на животе, словно обнимают еще не родившееся дитя. Девушка что-то тихо напевает себе под нос, и словно в замедленном кадре Алена видит, как с ее бледной щеки срывается вниз одинокая слеза. Она застывает в воздухе, сверкая,
Когда Алена проснулась, уже рассвело. Ее никто не будил, поэтому она решила, что можно поспать подольше. Однако стоило ей закрыть глаза и начать снова погружаться в сон, как изнутри поднялось смутное беспокойство и вмиг прогнало остатки сна. Девушка распахнула глаза и поняла: беспокойство вызвано чужим присутствием.
В комнате кто-то был.
Алена резко поднялась на постели. Вздрогнула от неожиданности, обнаружив, что на нее смотрит пара желтых глаз с вертикальными черными зрачками – узкими, как щелки. Существо обладало черным окрасом и короткой глянцевой шерстью.
– Кошка, – сонным голосом констатировала Алена.
Поморгала, играя в гляделки с животным, посмотрела на закрытую дверь, и спросила, толком сама не понимая, к кому обращается:
– Как сюда попала кошка?
Животное тем временем издало возмущенное «мя-а-ау!», словно хотело сказать: «Ты кто такая? Я тебя впервые здесь вижу» – и спрыгнуло на пол.
Откинув покрывало, Алена свесила ноги с кровати, встала и, как была, босиком, поплелась к двери. Открыв ее, посмотрела на кошку.
Животное тем временем смотрело на нее. И в выражении желтых глаз Алена совершенно ясно читала что-то вроде: «Тебя кто-то просил открывать мне дверь?». Почему-то почувствовав себя крайне глупо, Алена разозлилась:
– Брысь отсюда!
Кошка равнодушно отвернула морду и с горделивым видом, не торопясь, прошествовала к выходу. Как только она оказалась в коридоре, девушка закрыла дверь.
– Кошмар какой, – ворчала Алена, сняв майку и шорты для сна и натягивая на себя летнее платье. – Сначала всю ночь какая-то чертовщина снится, потом кошка… Дверь была закрыта, как она сюда пробралась-то?
«Это ли не доказательство того, что с домом и его обитателями дело не чисто? – уже мысленно спросила себя Алена, решив, что вслух такое произносить не стоит – у стен, говорят, уши бывают. – Здесь явно замешано какое-нибудь ведьмовство».
Заправив постель, Алена расчесала волосы, собрала их на затылке в длинный хвост и с мыслью: «Пора провести расследование на местности», вышла из комнаты.
Глава 7. Шумка и Шуман
В коридоре Алена никого не встретила. Двери комнат на этаже были закрыты, поэтому девушка спустилась по лестнице вниз, на первый этаж. В гостиной тоже не было ни души.
«Ну и здоровенный же дом», – возмутилась Алена, раздумывая, где здесь столовая или кухня.
Утро обычно принято начинать с завтрака, а значит, папу, мачеху и сводных братьев нужно искать там. Пока Алена пыталась определиться, в какую сторону ей идти, до ее ушей донеслись волшебные звуки – словно рассыпающиеся по зеркальному полу капли жемчужин.
Кто-то играл на фортепиано.
«Здесь есть пианино?» – подумала она и, подчиняясь волшебству музыки, двинулась в ту сторону, откуда доносилась игра.