Семь братьев для Белоснежки

Слави Екатерина

Напрашивался вывод, что это был один из сыновей Альмы. И голос его, и интонация – все это звучало так, как будто говорит какой-нибудь Казанова из фильма.

«Надо будет держаться подальше от этого любвеобильного родственничка, – подумала она. – Что-то я не слышу в его голосе ничего братского».

– Родион? – обратилась к старшему сыну Альма.

– Конечно, мама, – последовал ответ самого старшего из братьев. – Главное, чтобы в нашем доме царил мир. Я только «за», ты же знаешь.

Алена скептически приподняла брови.

«А

этот скажет, что угодно, лишь бы угодить мамочке, – подумала она. – Хотя на самом деле ему все равно – хоть десять сестер, лишь бы его это не слишком сильно касалось».

– Спасибо, родной, – поблагодарила его Альма. – Егор, что ты скажешь?

Алена внутренне напряглась. Из столовой тем временем послышался слегка раздраженный вздох.

– О чем ты говоришь, мама? Ну какая она мне сестра? – немного недовольным тоном ответил он. – Посторонний человек.

Алена застыла от удивления. Он сказал то же самое, что она ответила вчера отцу, вот только… Почему его слова ее задели? Он ведь единственный сказал правду – они чужие люди. И она думала точно так же. Тогда почему ей неприятно? Она ведь только пару минут назад решила, что раз проблема в нем, то ей не стоит из-за этого нервничать. Но от его тона, даже больше, чем от его слов, почему-то все равно… было чертовски обидно.

– Егор, – удрученно произнесла Альма.

Ее третий сын снова вздохнул. Послышался звук отодвигаемого стула. Похоже, Егор вставал из-за стола. Когда он успел поесть, если по словам Влада всех только несколько минут назад позвали к завтраку? Или тема разговора была ему настолько неприятна, что можно и голодным остаться, лишь бы ее закрыть?

– Сомневаюсь, что когда-нибудь буду относиться к ней, как к сестре, – произнес Егор. – Обижать ее не стану, не волнуйся. А чтобы не обидеть случайно, постараюсь лишний раз с ней не пересекаться. Это все, что я могу пообещать, мама, извини. Спасибо за завтрак. Мне пора.

Алена слышала его шаги. Наконец Егор появился в дверях столовой. Заметил сначала Влада, потом Алену и остановился. Несколько секунд они с Аленой недружелюбно смотрели друг на друга, потом Егор, видимо, догадавшись, что она слышала его слова, нахмурился и, повернувшись спиной, прошел мимо.

Рядом раздался тяжелый вздох Влада.

– Извини, – сказал он.

– За что ты извиняешься? – удивилась Алена, почему-то чувствуя себя отверженной, хотя ни в друзья, ни в члены семьи она, если уж на то пошло, не напрашивалась. – Ты же ничего не сделал.

– Егор на самом деле не плохой. – Влад мягко улыбался ей. – У него просто… немного тяжелый характер. Он строгий и прямолинейный. Всегда говорит то, что думает, и никого при этом не жалеет. Даже себя.

Влад помолчал, глядя в ту сторону, куда ушел Егор, и добавил:

– Особенно себя.

Алена скептически хмыкнула. Почему она должна проявлять понимание? Характер, надо же… У нее тоже характер.

– Да мне все равно, – холодно сказала Алена, сразу отвернулась от

Влада, показывая этим, что тема закрыта, и вошла в столовую.

Беглого взгляда хватило, чтобы понять, что папы за столом нет. Ну а как иначе? При нем Егор, наверное, не стал бы говорить так откровенно, что думает. Видимо, Альма нарочно попросила папу спуститься к завтраку попозже, чтобы дать ей возможность поговорить с сыновьями наедине.

Завидев Алену, Альма принялась радушно ворковать, приглашая сесть за стол рядом с ней. Алене показалось – преувеличенно радушно. Похоже, мачеха догадалась, что Алена слышала слова Егора, и теперь пыталась компенсировать грубое поведение своего сына нарочитым дружелюбием.

Предположение Алены оказалось верным – буквально через пару минут в столовой появился Аленкин отец. Пожелал всем доброго утра, нашел взглядом Алену и сразу же посмотрел на Альму. Та, чуть склонив голову набок, изобразила на лице виноватое выражение и пожала плечами, мол, я очень старалась, но не все вышло хорошо.

Алена почувствовала приступ тупого раздражения, наблюдая за их молчаливым диалогом – свидетельством того, что у них есть общие секреты, в которые остальных не посвящают. И пусть для Алены их поведение секретом не стало – читалось слишком явно – но, когда она видела, что папа теперь на одной волне не с ней, а со своей женой, Алена чувствовала себя как человек, которого променяли на кого-то другого, и злилась.

Настроение Алены за завтраком оставляло желать лучшего – сначала Егор, потом эти переглядывание Альмы и папы, – поэтому она уткнулась в тарелку и не видела никого вокруг.

«Посторонний человек, да? – мысленно повторила она слова Егора, отправляя в рот кусок куриного мяса. – И правда. Вокруг слишком много чужих людей. И папа теперь тоже… как будто чужой».

Ей очень хотелось бы прямо сейчас волшебным образом оказаться в их квартире в Дарильске. Чтобы все вернулось на круги своя. Но как это сделать? Папа, судя по влюбленному взгляду, каким он смотрит на Альму, совершенно очарован своей женой. Хотя она на десять лет старше его и это противоестественно. Глядя на него, Алена думала, что папа выглядит, как влюбленный школьник, как будто Альма его первая любовь. Интересно, он так же смотрел на маму?

На этой мысли Алена вконец расстроилась. Ее папу и впрямь как будто приворожили. Альма точно ведьма.

Алена отодвинула тарелку и встала из-за стола. Вслух она сказала: «Спасибо за завтрак», а мысленно твердо решила найти доказательства того, что ее новоиспеченная мачеха вовсе не та, за кого себя выдает.

Глава 9. Казанова

Воспользовавшись тем, что все еще завтракали, Алена направилась в ту часть дома, где была музыкальная комната. Прошла мимо открытой двери – в поле зрения на секунду попал черный рояль. Следующая дверь была закрыта. Алена взялась за ручку и потянула дверь на себя.