Семь братьев для Белоснежки
Шрифт:
– С Егором?! Ты заметила?!
Алена не рада была, что брякнула про сходство. Упоминание имени Егора почему-то портило ей настроение. Впрочем, какое уж тут «почему-то»? Этот взгляд, словно говорящий: «Твое присутствие раздражает, исчезни» – расстроит кого угодно. Но Ярослав улыбался очень искренне и был приветлив – Алене против воли хотелось остаться здесь и поболтать с ним.
– А на других почти не похож, – озвучила она еще одно свое наблюдение.
Ярослав охотно согласился с ней:
– Верно. Это потому что у нас с Егором один отец. А другие братья – от других мужей нашей матери.
Алена
– Папа говорил про скульптора. Значит, это ты?
Ярослав заулыбался шире и кивнул.
– Собственной персоной.
– А твой брат чем занимается?
«Какого черта я сейчас об этом спросила? – снова удивилась самой себе Алена. – Зачем мне это знать, а?»
– Егор? – уточнил Ярослав и, не дожидаясь подтверждения, ответил: – Егор – дизайнер интерьера. А по совместительству – мой менеджер. Ищет мне клиентов, договаривается о цене и тому подобное. Я в этих делах бесполезный человек.
Он посмеялся над самим собой и продолжил:
– Я безответственный и безалаберный. Творческая личность. Богема. Егор меня все время ругает за это и всю организаторскую работу берет на себя. Не знаю, что бы я без него делал. Кстати, раз мы теперь семья, зови меня Слава, хорошо?
– Ладно, – легко согласилась Алена.
Слава и впрямь очень похож на Егора, снова подумала она. Но в то же время совсем не похож. В нем все как будто светлее и мягче.
У Егора волосы цвета карамели, у Славы – цвета майского меда. У Егора глаза темно-серые, как небо перед грозой, и взгляд тяжелый, а у Славы – ярко-голубые и очень светлые. Таким бывает небо только в середине лета. Телосложение младшего брата худощавое: впалая грудь, тонкие руки, плечи намного уже, чем у брата. Егора, конечно, тоже не назовешь культуристом – по крайней мере, старшие сыновья Альмы были крупнее, это Алена заметила, – но плечи у него широкие, а руки сильные. Какая-никакая мускулатура сквозь ткань рубашки проступает. Физически Егор заметно сильнее Славы.
– Вы похожи, – повторила Алена и добавила новое наблюдение: – Но в то же время и не похожи.
Ярослав засмеялся.
– Ты и это заметила?
Он качнул головой, как будто удивляясь.
– Внешне по сравнению с Егором я настоящий хиляк, ты об этом?
Судя по жизнерадостной улыбке Слава совершенно не обиделся.
– У меня было слабое здоровье в детстве, – сказал он. – Поэтому развивался я хуже своих братьев. А Егор, кстати, в школе и в институте всерьез занимался плаваньем, и все в семье даже думали, что он пойдет в профессиональный спорт. Только я один знал, что он не пойдет…
– Но! – внезапно воскликнул Слава и левой рукой приподнял вверх правую, в которой по-прежнему держал сигарету. – Не думай, что я такой уж слабак – эти руки очень сильные. Они высекают скульптуры из камня. Так что пусть тебя не обманывает моя внешняя чахлость. Я намного крепче, чем кажусь, поверь мне.
Алена честно пыталась сохранить серьезное лицо, но все-таки не выдержала и улыбнулась. Приподнятое настроение Славы было заразительным. Бывают такие люди: когда они улыбаются, ты ловишь себя на том, что и сам начинаешь улыбаться. Слава был из их числа.
– Ну что, – произнес Слава, глядя на Алену с хитринкой во взгляде, – признавайся,
– На свою сторону? – удивилась Алена.
– М-м-м… – задумался Слава, закатив глаза к потолку. – Родион бы точнее подобрал слова… Наладить отношения? Навести мосты? Подружиться?
– А-а-а, – протянула Алена. – Ну, мне кажется, с Владом мы подружились. С Митей тоже. Только что в библиотеке встретила Артура. Он мне рассказывал о своем отце. Показал семейные фотографии. Я плохо спала вчера ночью – говорят, это бывает на новом месте, – искала что-нибудь почитать на ночь. Так вот, Артур предложил читать мне сказки перед сном, чтобы я лучше засыпала. Думаешь, он хотел подружиться?
Слава запрокинул назад голову и от души захохотал.
– Могу себе представить! Сказки перед сном!..
Похоже, слова Алены по-настоящему развеселили его.
– Ох, наша звезда в своем репертуаре, – уже успокаиваясь, но все еще посмеиваясь, сказал Слава; посмотрел на Алену искоса и сказал заговорщическим тоном, заметно понизив голос: – Не поддавайся ему. Он у нас сердцеед.
Алена подумала секунду и ответила:
– Не поддамся. Мое сердце несъедобное.
Светлые брови Славы снова взлетели вверх.
– И что же это значит? – с живым любопытством спросил он.
– Ну… меня это все не слишком интересует. Я никогда не влюблялась и не собираюсь.
Слава смотрел на нее озадаченно некоторое время, потом поинтересовался:
– А что же тебе интересно?
Алена на секунду задумалась: не слишком ли она разоткровенничалась с парнем, с которым говорит впервые в жизни, пусть даже он теперь ее сводный брат? Но все же решила ответить.
– Для меня самым важным всегда было заботиться о папе. Хочу, чтобы у него всегда все было хорошо, потому что он мой единственный родной человек.
Слава улыбнулся.
– Понятно.
Он затушил сигарету в пепельнице и спрыгнул с подоконника.
– Я вернусь к работе. Буду бездельничать – Егор меня отчитает, – шутливо пожаловался Слава. – Если хочешь, можешь остаться, посмотреть.
Алена поспешила подняться со стула.
– А, нет… Я пойду, не буду мешать.
Слава не выпроваживал ее, наоборот, вполне радушно предложил остаться, но Алена каким-то образом почувствовала, что лучше уйти. Ей показалось, она уловила перемену в настроении Славы. Только что он хохотал и подшучивал над своим старшим братом Артуром, и в этот момент показался ей очень открытым человеком. Но после ее слов, у Алены возникло странное ощущение, что расстояние между ними как будто бы увеличилось, хотя никто не сошел с места.
«Что-то в моих словах его напрягло? – спрашивала она себя, выходя из мастерской в коридор. – Или он просто склонен к перепадам настроения?».
Впрочем, не исключено, что ей просто показалось.
Когда Алена вышла, Слава еще какое-то время не отводил взгляда от закрытой двери. Потом хмыкнул и произнес вслух:
– Неожиданно.
Помолчал немного и добавил:
– Эх, Артур, кажется, в этот раз твоя игра не произвела впечатления на зрителя. Эта девушка слишком похожа на него, а это значит, что она крепкий орешек. Уж кому знать, как не мне.