Семь драконов Ниларской принцессы

Шалюкова Олеся Сергеевна

— Нет? — едва уловимо улыбнулся он.

Я молчала и не знала, что сказать.

Облик Сантайра — был гипертрофированным, ярким, с вызывающими бьющими в глаза красками.

Этот был — иной.

Но облик Сантайра — был калькой с его облика.

И высокий рост, и широкие плечи, и лицо с несколько рублеными чертами.

Но если шевелюра Красного дракона полыхала огнём, то у этого был чёрный хвост, и только кончики едва-едва алели, вызывающими искорками, подсказывая, что где-то там внутри дремлет пожар.

Глаза Красного дракона — были глазами цвета пожара.

У этого — чёрные сонные угли.

Сантайр

был кабинетным генералом, император любил держать его подле себя. Этот знакомый незнакомец предпочитал открытые пространства, и ровный загар был его спутником.

Сидя пленницей в замке, я завидовала до невозможности этому загару. Он говорил о том, что мой учитель по магии иллюзии — свободен как ветер. Он в итоге, как ветер, и исчез, лишь коснулся моих волос, дохнул в лицо запахом свободы и пропал.

И вот он здесь.

И все те сотни, тысячи вопросов, которые я когда-то хотела задать своему наставнику, исчезли. Потому что я уже взрослая девочка, я нашла на них ответы сама.

— Ничего не спросишь? Помимо?

— Как тебя зовут? — спросила я, приподнимаясь.

Когда он попытался встать, чтобы мне помочь, подняла ладонь в запрещающем жесте:

— Нет.

— Здесь тоже нет? — нисколько не расстроился он, но на месте послушно остался, заметил сам себе насмешливо: — придётся начать заново. А имя… — на мгновение он запнулся, сбился, вздохнул: — вот скажи я тебе, что можешь называть любым, из тех, что я тебе представлялся, тебя же не устроит?

Вопрос был риторическим, поэтому отвечать я на него и не подумала.

Естественно, не устроит!

Он меня… столько времени дурачил!

Мне не обидно даже, в конце концов, были поводы… ладно, даже если поводов не было, я всё равно могла заподозрить неладное! Или не могла? …

Итак. Имя.

Я хочу его знать.

Настоящее, а не суррогат.

— Я понял, — кивнул дракон, словно всё это я озвучила вслух. Но пугаться я не стала. Это всё мог прочитать по моему лицу тот, кто меня хорошо знал, а, как ни обидно, конкретно этот дракон в это малое количество людей входил. По-моему на нём вообще это количество ограничивалось!

Или лэри Веронику тоже считать?

Подумаю об этом потом, но пока вопрос в силе.

— Тарис, — наконец, представился дракон, но лучше бы он этого не делал.

— Нет, — прошептала я, в равной степени понимая, насколько повторяюсь, и глубину уровня попадания. Кошмар?! Нет! Куда как глубже! — Тот самый же, да? — спросила я, не надеясь на отрицательный ответ.

Естественно, уже дракон на риторические вопросы не стал отвечать.

Леди не положено ругаться! Не то, что вслух, но даже мысленно!

Но сосуществование с душой князя Канната даром не прошло…

— Шантэ! Это большое невезение, очень большое невезение или глобальное невезение?!

Тарис не обиделся — засмеялся.

— Моя леди!

— Что?! Ну, как ещё я могу это назвать?

— Я хороший.

— Сказал волк маленькой девочке, которая заглянула к нему в лес поздним вечером…

— Но ведь волк же не обманул, — намекнул ласково дракон, заставив меня прищуриться. — И проводил маленькую девочку до края леса.

— Это тоже был ты?!

— Моя иллюзия. За тобой по пятам шли убийцы. Волчья стая ушла покусать их, а тебя я проводил до выхода. Это

было даже до знакомства и до того, как меня отправил Каннат помочь тебе выбраться из клетки иллюзии. Просто эльфийское посольство заглянуло в Ниларию.

— А на деле проведать «Сантайра»? — кивнула я, потом усмехнулась.

Кто бы мог подумать.

Кто бы только мог подумать.

Тарис — Бесцветный дракон. Первый, последний и единственный. Потому что назначен на свой пост был он — простите, Серебряным деревом!!! Тем самым, ведьминским, которое находилось на территории Ниларской империи. Теперь — на территории Таира, и глядя на отца, право слово, там ему безопаснее. Да ещё и под присмотром такой королевской династии, как та, что сейчас правит.

Как минимум, одна ведьма у них есть, а на деле, полагаю, и побольше. Дети-то растут…

— Значит, ты не человек, — заметила я.

Тарис едва уловимо усмехнулся:

— Человек. Просто не совсем обычный.

— А такое бывает?

— Когда мама-ведьма, крестная-ведьма, получится может что угодно на выходе. Даже мальчик-полуведьма.

Я округлила глаза:

— Как?!

— Так получилось, я родился. Когда душа Серебряного дерева меня увидела, она долго смеялась. Даровала мне пару своих живых ветвей и поставила Бесцветным драконом.

— Я знаю, что провозглашает сейчас ниларский император, — чуть ли не подпрыгнула я на кровати, где лежала. — А на самом деле, как и зачем появились драконы?

И снова Тарис засмеялся.

— На самом деле, сейчас драконы будут заниматься тем, ради чего когда-то появились. Защищать ведьму из императорского дома.

— Ведьму?! Из императорского дома?!

— Да. Твоя ветвь по женской линии — ведьминская, Медуница, — Тарис даже смеяться не стал, говорил спокойно, и ему верилось. Я верить не хотела, но верилось! — Ваша семья хранила Серебряное дерево, и главная хранительница дерева всегда была родом из императорской семьи. Но ведьмы сидеть на одном месте не могут, ведьмы должны быть в дороге, должны исправлять то, что происходит… Ведьмы — это лекарство для мира и помощь для мира, то, что позволяет миру исправлять самые жуткие лакуны в себе, это оздоравливающий порыв ветра во всем мире. Вы — лучшее, что может случиться с миром. Но в то же время, обладая невероятным могуществом, вы — очень хрупки и уязвимы. И перед злом, и перед несправедливостью, и перед жестокостью. Поэтому нужны были те, кто смогут защитить ведьму, когда она в пути. Так появились драконы. Бесцветный дракон был поставлен над ними, чтобы вовремя обновлять состав семи драконов. Ну, а семь драконов — были арьергардом ведьмы, её разведчиками, доносчиками, шпионами, телохранителями. Как сейчас. Шесть же драконов у тебя есть?

— У меня нет седьмого. Красный дракон же перестал существовать.

— На какое-то время я займу его место, — пообещал Тарис. — А потом присмотрю нового дракона. Бесцветный дракон должен выполнять свою миссию.

И смех в глазах.

Лукавый тёплый, касающийся меня словно живыми мотыльками.

Я смутилась, отвела взгляд.

Потом снова подняла, спросила серьёзно:

— А если я захочу кого-то отпустить?

— Вроде той же Раяры? — ничуть не удивился Тарис. — Не раньше, чем она выплатит свой долг. Как только это случится, я сразу же найду замену.