Семь историй Чарли-Нелепость-Рихтера
Шрифт:
— Какими?
А ты настырный…
— Слушай, Дэйвис, у тебя покурить не найдется?
— Держи, — он протянул пачку мерзкого легкого "Кэмэла", который и курить-то бесполезно. Ну, ладно, мне не для никотина, а для передышки.
— Спасибо.
Я увидел недалеко скамейку, подошел к ней и взгромоздился на спинку, игнорируя удивленные взгляды двух идущих за нами старух. Дэйвис сел рядом.
Внезапно я поймал себя на мысли, что мы, вообще-то, похожи. Не только внешне (я наконец сходил в парикмахерскую, где мои
— Мне надо знать, — сказал он упрямо, — Не хочу больше быть фриком. Правда, надоело. Все норовят достать, девчонкам нравятся идиоты из команды, даже драться бесполезно.
Я затянулся.
— Дэйвис, поверь мне на слово, лучше быть "белой вороной", чем шляться с малолетства по улицам, жрать то, что успел спереть с прилавка, и жить среди воров и бомжей. У тебя родители есть?
— Да ну их, — отмахнулся он. Значит, есть.
— Они тебя бьют? Или там пьянствуют беспробудно?
На лице у Неда возникло странное выражение.
— Нет, конечно! — сказал он шокированно. — Просто…им плевать на меня.
— Ага, — скептически сказал я, — Дэйвис, плевать — это когда девятилетнего мальчишку мать вышвыривает из своей жизни и сдает в детдом. Плевать — это когда ты знаешь про своего отца только то, что он гипотетически существует, и всё: не имени, ни фото, ни даже трогательной истории о том, что он был астронавт-испытатель и погиб на Плутоне во время экспедиции. Вот это — плевать! А все остальное делаем мы сами. Хотим — отличаемся от всех, хотим — бываем похожими. И ни хрена никто не поможет, пока ты сам, своим умом, до этого не дойдешь.
Я закончил, поражаясь тому, как легко меня оказывается "раскрутить" на эмоции, и, затянувшись едва ли не до фильтра, выкинул окурок в ближайшую урну. Нед смотрел на меня широко раскрытыми глазами:
— Что? — огрызнулся я в ответ на его невысказанный вопрос, — Трагедию в греческом стиле придумывать себе не надо, романтического флера во всем этом ни на цент. Это больно, холодно и обидно, уж поверь на слово.
— Да… проверять не хочется, — поежился он. — В газетах об этом почему-то не писали.
— И не напишут, — пессимистично подвел разговору итог я. Чертовы журналюги… — Пошли-ка домой, сегодня прохладно.
— Пойдем.
На перекрестке мы расстались, кивнув друг другу на прощание, и я, поглубже зарывшись носом в шарф, зашагал к дому.
Дверь открыла Мелани.
— Привет, милый. Звонила твоя учительница по литературе, и по-моему, она была очень тобой недовольна, — сказала она, помогая мне повесить куртку, — Не расскажешь, чем это объясняется?
Я состроил выразительную гримасу:
— Тем же, что и все остальные звонки: мне скучно. А что, еще не звонили по поводу "Нового дома"?
— Нет. Миссис Чанг думает, что они закончат
— Вот ведь черт!
— Не ругайся в этом доме, или хотя бы при мне, мальчик! — напомнила Мелани с язвительной ухмылочкой. Я возвел глаза к потолку, и она рассмеялась, — Ты голоден?
— Ага, — сказал я, — Просто чертовски.
Теперь расхохотались мы оба. Мелани дала мне шутливый подзатыльник и погнала в столовую.
Мы с ней, к моему великому изумлению, довольно быстро "сошлись". Я мог игнорировать Лоуренса, отстранять Питера, когда тот меня доставал, и хамить Джой, испытывая при этом настоящее удовольствие, но с миссис Чейс мне было легко и весело.
За столом уже сидели Джой, уткнувшаяся в какой-то яркий журнал и Питер с Лоуренсом, азартно о чем-то спорящие. На столе лежала куча бумаг с какими-то расчетами.
— Пап, смотри, это просто нецелесообразно, — Пит ткнул пальцем в один из листов, — Смотри, здесь погрешность аж несколько сотых! Привет, Чарли, — на секунду он отвлекся, кивнул мне, и снова начал горячиться, — Нет, я считаю, надо брать эти расчеты с поправкой на другие условия.
— Привет, — Джой отложила свою макулатуру в сторону, — Как дела в школе? Твоя училка уже звонила.
— Я в курсе. Дела — как в сказке.
— Это как? — поинтересовалась она. Я пожал плечами:
— Чем дальше, тем страшнее.
— Дочка, принеси с кухни хлеба. Чарли, садись, — скомандовала Мелани, — Вы, двое, убирайте свои бумажки со стола, будем ужинать. Ларри, что я сказала?
— Да, милая, уже убираем, — Лоуренс потер лоб, и продолжил доказывать свое, — Пит, ты хоть представляешь, сколько денег необходимо, чтобы организовать новую экспериментальную базу? Совет по науке весь изрыдается, если услышит такое предложение от семнадцатилетнего подростка!
— Во-первых, — с достоинством начал Питер, — Мне почти восемнадцать. Во-вторых, они уже утроили все средства, которые вкладывали на предыдущие исследования. В-третьих, это сейчас в интересах правительства!
— Извините, что встреваю… — осторожно начал я, заинтересовавшись тем, о чем они говорили, но меня перебил громкий голос прямо над головой. Мелани ловко поставила поднос с кастрюлями на стол, и рявкнула на мужа и сына:
— А ну марш со своими расчетами в кабинет. Или я за себя не отвечаю!
Лоуренс поднял руки:
— Сдаемся! А Питер?
— Видимо, придется, — Пит задорно улыбнулся, — Мам, ты случаем в армии не служила? Могла бы стать генералом, честное слово!
— Зато тебя, болтун, в разведку бы точно не пустили, — парировала Мелани, одним движением подхватывая все бумаги и перекладывая их на тумбочку.
Мы с Джой прыснули одновременно.
— Бог мой, и это — моя семья, — хмыкнула Джой. Раздался телефонный звонок, и она первая схватила пульт, — Я отвечу. Ма-а-ам, тебя или папу.